– Посмотри. Они слетаются сюда, как мухи на кучу дерьма.

– Да, но забор…

– Чем дольше мы здесь просидим, тем меньше у нас будет шансов выбраться. Нужно двигаться дальше.

– Когда?

– Скоро.

– Завтра?

– Утром начнем собираться. Нужно взять как можно больше еды и припасов. Все, что влезет в машину.

Тишина.

– Ты в порядке?

– Ага… – ответил Филип. – Ложись спать.

За завтраком Филип решил сказать дочери, что Бобби пришлось вернуться домой, чтобы присмотреть за родителями. Девочка приняла это объяснение без вопросов.

После завтрака Ник и Филип выкопали могилу во дворе, выбрав место, где почва была помягче, пока Брайан играл с девочкой в доме. Фил запретил ему рассказывать дочери о том, что произошло на самом деле.

Филип и Ник подняли массивное тело, завернутое в брезент, и бережно опустили его в яму в земле. Потребовалось довольно много времени, чтобы засыпать могилу. Они работали лопатами, пока плодородная почва Джорджии не скрыла их друга навсегда.

Все это время зомби продолжали шуршать и рычать за забором. Вонь стала невыносимой. Филипу стоило больших трудов сдерживать рвотные позывы. Нужно было уезжать. Как можно скорее.

Филип и Ник стояли рядом с могилой, опершись на торчащие в земле лопаты. За шиворот капал пот. Оба молчали – никто не мог сказать ни слова. Они просто стояли и пустыми взглядами смотрели на горку свежей земли.

– Скажешь что-нибудь? – спустя несколько мучительно долгих минут спросил Ник. Филип задумчиво взглянул на него, стараясь отвлечься от шорохов за забором.

И вдруг ему припомнилось, как много лет назад они напились и ночью залезли в кинотеатр на Уэверли-роуд. Как они включили проектор, и Бобби устроил театр теней. Как Филип начал смеяться и добрых полчаса не мог успокоиться.

– Многие думали, что Бобби Марш был простаком, – сказал Филип, опустив голову. – Но они его не знали. Он был преданным и забавным… и, черт возьми, он был отличным другом. Он умер как настоящий мужчина.

На этих словах Филипу захотелось громко зарыдать, и он стиснул зубы до дрожи в челюсти.

Ник стоял с опущенной головой, плечи его едва заметно тряслись, а на траву капали слезы.