Лицо Арнольда покраснело от гнева. Зеленые глаза страшно заблестели. Он наклонил голову к парте, сжав волосы. Глядя на него, у меня на лице появилась слабая улыбка. Так ему и надо!
Почувствовав, что кто-то сверлил меня ехидно, я повернула голову и встретилась взглядом с Арктуром. Его лазурные глаза заинтересованно блеснули. Глядел он на меня восторженно, хитро, будто что-то замыслил. От этого мне стало не по себе, и я отвернулась от него, прикрыв половину лица волосами. Но его холодный проницательный взгляд до сих пор на себе ощущала.
Может он читает мои мысли? Смеется сейчас, наверное.
Может мне прочесть его мысли?
Я попыталась расслабиться и, еще раз посмотрев на Арктура (он посмотрел на меня, и я почувствовала, как запылали огнем от неловкости щеки), представила, что сейчас его мысли окружат мою голову, что я смогу расслышать его тайные планы, как его нечеловеческий голос будет ликовать в моем сознании.
Но в голове было пусто. Ни одной мысли Арктура.
Наверное, он не человек, а, следовательно, не получится…Или надо долго тренироваться…
Но все равно находиться с ним в одном помещении стало не по себе. Даже присутствие учительницы и ненавистных одноклассников меня не успокаивало.
Тут солнечный свет осветил мои золотые часы. Арктур опустил на них взгляд. Его брови высоко поднялись, а глаза удивленно округлились. Я руку тотчас спрятала за парту, не понимая, чем его так потряс мой аксессуар.
Стрелка на настенных часах наконец-то приблизилась к без двадцати девять. По всей школе прозвенел звонок.
– Сдаем работы! Кладем их на стол! – сообщила учительница.
Я быстро поднялась со стула, схватила свой лист, подошла к учительскому столу и, мигом положив свою работу, побежала к выходу. Из-за Арктура неприятный осадок внутри остался.
– Харрис, а вы останьтесь. Мы сейчас позвоним вашему отцу и будем с ним обсуждать ваше плохое поведение в кабинете директора.
******
Шел ланч, который длится целых пятьдесят минут. Длинный промежуток времени для отдыха, который я начала не любить в прошлом году. Но надеюсь, что мое отношение к нему изменится, ведь в школу поступила Сара, и мы с ней договорились о встрече.
Но Сары не было. Главный вход был битком набит подростками, но среди них не было той низкорослой русоволосой девушки в очках. Я за двадцать минут быстро перекусила, и следующие тридцать стояла у главного входа, нервно теребя подол рубашки, и ждала подругу из лагеря. Но она не пришла на встречу…Почему?
Ланч закончился и я, как неживая, собралась идти на урок зарубежной литературы. Но стоило мне сделать шаг, как что-то мощное, как вихрь, крепкими руками схватило меня за плечи, перевернуло на сто восемьдесят градусов и плотно прижало к стене. Пальцы болезненно сдавливали кожу. Арктур вплотную приблизился ко мне, сжимая плечи так туго, что я не могла пошевелить руками. В его глазах горел опасный огонь синим пламенем. Нижнюю губу он яростно жевал, тяжело дыша. У меня внутри все екнуло.
– Ты! Отпусти меня! – злобно прошептала я, глядя ему в глаза. Такие яркие, как бриз моря, такие чистые, как стекло, такие глубокие и бездонные, что-то скрывающие.
– Откуда у тебя это? – настороженно спросил он. Его взгляд упал на часы.
– Папа подарил, – холодно ответила я, – отпусти! Мне на урок идти нужно!