– Пойми, я узнал о Мэдди всего пару месяцев назад…

– О твоей дочери?

– Да, – сказал Бен, помедлив. – О моей дочери.

– Сколько ей?

– Четыре с половиной.

Он сделал ударение на слове «половина», и я понимала почему.

Мы познакомились пять лет назад. Половина означала, что Мэдди была зачата еще до меня. До нас.

– Естественно, я не собирался скрывать от тебя вечно, но с Мишель очень непросто. Я хотел все уладить, прежде чем втягивать в это тебя.

– В каком смысле непросто?

Повисло молчание.

– Очень непросто, – произнес наконец Бен.

Я встала. С меня хватит. Не желаю больше выслушивать объяснения, которые ничего не объясняют. Не желаю чувствовать, как сердце колотится где-то в горле.

– Послушай, – снова заговорил Бен, – я не хочу, чтобы ты совершила какой-нибудь необдуманный шаг. У нас через неделю свадьба.

– Не уверена.

Бен умолк.

– Именно это я имел в виду под необдуманным шагом, – произнес он наконец.

Голос у Бена звучал совершенно убито. Мне вспомнился наш первый телефонный разговор. Бен только что стал клиентом нашей фирмы, и я позвонила, чтобы познакомиться. А незадолго до моего звонка у него украли велосипед. Тогда я еще не знала, что Бен ездил на нем лет десять, не меньше. Это было не столько средство передвижения, сколько необходимый придаток. И все-таки к концу беседы мой будущий жених уже смеялся и шутил. Велосипед, как и грусть, остался в прошлом. Благодаря мне – так он сказал. Даже теперь, несмотря ни на что, какой-то части моей души по-прежнему хотелось сделать его счастливым.

– Где ты? – спросил Бен. – Давай я приеду, и мы поговорим.

Я рассеянно огляделась – возможно, потому что Бен спросил, где я. Слева – широко открытая дверь в мою комнату. Справа – спальня родителей.

А на пороге – мужчина. Высокий, грузный. И совершенно незнакомый.