Вокруг поля здания идут полукругом, и вот с этих зданий по нам просто открыли огонь – буквально из каждого здания. Там не видно – хлопок растет, кукуруза, и вот за кукурузой дома. Где они – их не видно. В итоге мы, как черви, ни с чем больше не сравнишь, ковырялись в этом поле. Потом решили перебежками – один встает, перебежал, на него огонь перевели, потом другой встал – перебежал, и вот так мы вышли. И кто выходил, по очереди, начинал брать домики и оттуда уже прикрывал своих.

Мы выгребали где-то полтора часа с этого поля, хотя казалось бы – расстояние небольшое. Все были мокрые, причем не от того что в грязи купались, а оттого, что насквозь потные от таких передвижений. Упал – поднялся, упал поднялся, у тебя еще баул нагруженный с собой. Все от грязи и от пота мокрые были

На следующий день нам очередную задачу дали – подойти к школе и занять ее. Выдвинулись. На подходе к школе на воротах висит замок. Заперто. Смотрим точку по GPS – куда выдвигаться, куда идти. И представь себе картину: человек такой смотрит, куда выдвигаться голову поднимает – хоба! а там на крыше два ИГИЛовца сидят, не успели спрятаться.

— На крыше духи!

Все в один момент туда внимание обратили, начали по ним долбить. Тех двоих сразу снесли. Начали рассыпаться – получилось так, что первое отделение ушло в левую сторону, в дом, а второе отделение заняло дом прямо по фронту этой школы. Нас на тот момент зацепили – духов там было много, и снайпер бил очень близко где-то: одному прямо четко шейную артерию перебили. Тополю покойному попали каким-то образом в ВОГ, у него сзади висел ВОГ-25. От пули ВОГ разорвало, и он лежал в канаве долго, кричал. К нему выбежал человек, Пикап на помощь, его еще один наш прикрывал, Кавказ. Пикап выбежал чтобы вытащить Тополя, и ему снайпер попал четко в сердце, то есть тоже 200. И пока Кавказ прикрывал, ему выстрелом снесли челюсть, тоже 200.

Следующий момент – надо было вытаскивать «двухсотых», Пикапа и Кавказа. Вызвали БТР, но дальше определённого рубежа она проехать не могла – что-то с задним ходом барахлило. Тогда экипаж танка сильно отличился:

— Давайте сейчас запустим танк, говорят нам, он выезжает, делает несколько выстрелов и в этот момент вы грузите парней и начинаете бежать за танком. Все равно безопасней будет.

Мы взяли занавеску с раненым, два трупа, и выдвинулись туда налегке. Пару магазинов только взяли, потому что тяжело было. И за танком все-таки вытащили тогда парней, без потерь.

И вот мы стоим в обороне. От нас метрах в 150 стояла школа – в ней куча духов. Всё простреливается, ни высунуться, ни пройти – ничего. Максимум, мы могли выскочить быстро, с «Мухи» лупануть по школе -  и быстро обратно, потому что больше никак не сделаешь. Там даже руку не выставишь сразу стреляют.

Мы так ночь простояли. Нам сказали, что скоро подойдет подмога – «четверка» вроде как должна была подойти. Пока помощь подходила, мы с одним бойцом попытались прорваться к нашим, к первому отделению. Нужно было проулок перебежать – он простреливается весь. Попытались туда прорваться. Сначала с первой попытки не получилось, ворота оказались закрыты, а вот со второй попытки мы скаканули по очереди и кое-как выскочили. Там получается дом с правой стороны, а выскакиваешь – вокруг сплошные огороды и какое-то поле, и прямо оттуда начинают стрелять сразу. Вот мы еще где-то на час с парнем попали в эту ловушку. Тут наши стреляют, там духи, кричишь – не докричишься. В итоге потом мы, через час уже просто плюнули и быстро метнулись назад.

На следующий день, точнее утро, к нам подошла «четверка». Их никто не предупредил, что проулок весь простреливается – и они, не знаю броду, выходят прямо в этот проулок.

— Блин, уйдите отсюда, разбегайтесь! – мы им орем.

— А что тут такое? – они не вдуплили. Только потом, когда начали стрелять сквозь проулок, они уже поняли и рассосались по домам.

Нас отправили дальше, на точку, как раз напротив кукурузного поля. Не знаю, может кто-то плохо зачищал дома, потому что ты вроде идешь спокойно, зная, что дома должны быть зачищены уже а оттуда нет-нет, да кто-нибудь постреливают. Мы зашли в один дом там было пять мужиков и четыре женщины. Детей не было вообще. То есть странно – мужики матерые, в халатах, все такие суровые. Потом идешь, эти же поля переходишь – а там какой-нибудь хмырь засядет в поле, у него там есть нычка. И сидит себе, постреливает.

В итоге, мы на этом месте должны были встать, конкретно ждать. Потому что у нас штаб чуть дальше был. Мы поле прошли, осматриваемся, и тут в нас начали палить с крупняка – 12,7. По крыше начали садить. Вроде все спокойно было, я как раз уже разобрался, кто где стоит, расставил посты. Поднимаюсь наверх, все вроде бы спокойно – и тут пацаненок подбегает, меня позывает:

—  Слушай-слушай, я там кого-то увидел.

Только ко мне подбегает, и тут блочный парапет на крыше разлетается в клочья. И бак металлический с водой тоже прошило насквозь. Парень стоит, офигевает – а, видимо, рубашка пули 12,7 разлетелась и его осколками посекла. Стоит весь в кровищи – цепануло голову, бочину и ногу – и от шока отойти не может. Прилетело ему нормально. Я ему скомандовал вниз уйти, он на брюхо упал и вниз, к пацанам, пополз.

Остался со мной на крыше еще один паренек. Он немножко засуетился, начал ныкаться за парапетом. Там на крыше в одном месте идет блок, где-то 1,5 метра выстроена стена, там можно укрыться. А в другом месте толщина блока была сантиметров 40, наверно, его как раз и разворотило. Парень тоже на пузо брякнулся, разгрузку пытается на себя надеть и по лестнице спуститься. Видимо, он хотел промежуток между блоком и лестницей пробежать, а этот кусок как раз простреливается. И вот он вскакивает, и его снайпер с другой стороны долбит прямо в спину по касательной прилетает. Ему спину раскрывает, он орëт. Я думаю – все, как минимум «двухсотый», судя по крикам там вообще, все, агония и последнее издыхание. Ан нет, обошлось просто он перепугался, упал, его пацаны вытащили.

Мне надо было тоже с этой крыши как-то уходить. В итоге я разгрузку накинул, посмотрел в тыл – вроде тишина. Лестничный пролет находится высоко, я не стал рисковать вперед туда выходить – просто сиганул туда в прыжке. Приземлился неудачно, повредил себе колено, хрящ сломал. Потом мне сказали, что бегать я не могу, а значит должен остаться при штабе.

—  Давайте я хотя бы буду на НП ходить?