— Что?! Алесю совсем худо сделалось? — испугался староста.

— Нет, — задыхалась она. — Наоборот, он в себя пришел, тебя кличет.

— Правда? — с плеч Череды точно камень свалился. Дышать стало легче. Он обнял дочку — и они поспешили домой.

По дороге Услада рассказала, как явился дядька Рафал, принес с собой сок травы-покрик. Обтер им Алеся и стал ждать. Почти сразу случилось чудо — молодец зашевелился и глаза распахнул. Язвы его вмиг коркой покрылись, да и новых пока не прибавилось.

Староста твердо решил к Милаве возвратиться да в ноги ей поклониться. Уж он-то добре ведал, где и по чьему совету Рафал принялся покрик-травой знахарить. Вот и первый навет сам собой рассеялся. Эх, знать бы еще, кто за обозом стоит. Может, снова к Милаве сходить да распытать, как сыну кузнеца помочь. Авось и тут девка не сплошает.

Алесь лежал на лавке. Но лицо его уже не отливало мертвенной бледностью, гнойники и правда подсохли. Вокруг хлопотал Рафал и не мог надивиться на то, как сок подействовал.

— Ну, как ты, сын? — спросил староста, покрутив каштановый ус.

— Все добре батька. Скажи, а почто Милаву в темнице держите?

— Потому что ведьмарка она! — взвизгнула Услада, стиснув в руке оберег.

— Коли б ведьмаркой была, не сказала бы Рафалу, как меня лечить надобно, — помотал русой головой молодец.

— А может, она и ведала, как тебя вылечить, потому как сама порчу и наслала! — заключила сестрица.

Мужчины смолкли, размышляя над сказанным.

— Ты, как себе знаешь, Череда, а я ей верю, — заявил старый мудрец. — Я добре ее очи памятую, когда она про траву сказывала. Можно телом, можно лицом соврать, но глазами… Нет, не ведьмарка она.

Услада фыркнула и уже раскрыла рот, чтоб возразить, да брат опередил:

— Мне сказали, что она рассвет в хлеву у Доморадовны встречала, так?

— К чему это ты? — сузил глаза староста.

— Да, поди, всем ведомо, как Доморадовна свою живность любит. Холит, лелеет почище, чем мамки своих дитяток малых, — сказал Алесь.

— Ну, — нетерпеливо подогнал староста.

— Так вот, ее хлев весь оберегами да травами обережными утыкан. Сдается мне, что уж в купальскую ночь, она, как пить дать, где-нибудь крапивы припасла…

— А кабы Милава ведьмаркой была, то не сумела б в хлев с заговоренной крапивой войти! — закончил за сына Череда.