Он не был сконфужен, пока она не начала вести себя странно по поводу его превращения в человека в то утро, когда ей приснились Вороны, но он сказал:

— Например, что?

На этот раз искренняя улыбка.

— Я не знаю. Я тоже подумаю об этом, — улыбка исчезла. — А Натан может вернуться и быть сторожевым Волком?

— Ты этого хочешь?

— Да.

— Тогда я скажу ему, что он может вернуться. Но, Мег? Мне также нужны некоторые правила, касающиеся использования бритвы, когда ты слишком расстроена, чтобы трезво думать.

Она помедлила.

— Для меня важно иметь бритву, быть тем, кто делает выбор.

— Я знаю.

Он не забыл, как она сказала ему, что может использовать что угодно, чтобы порезать кожу. В то время это была угроза, направленная на то, чтобы заставить его вернуть бритву, на одной стороне рукоятки которой было выгравировано её обозначение «кс759». Теперь, понимая, что она многое может использовать, чтобы испортить свою кожу, он видел в бритве необходимое зло. Тонкое, точное лезвие, заточенное так остро, что оно наносило наименьший ущерб.

Но каждый порез приближал её к тому, что это убьёт её.

<Саймон, лейтенант Монтгомери здесь>, — сказал Влад.

— Мне нужно идти. Полиция хочет поговорить с Дженни, Старр и Джулией. Я пришлю Натана.

Когда он повернулся, чтобы уйти, Мег сказала:

— Саймон? Никс тоже не хотела меня обидеть. Просто, чтобы ты знал сейчас и не злился потом.

Он обернулся и увидел, как она закатывает рукава. Он уставился на тёмные синяки на её запястьях. Сангвинатти были сильны. Как и оборотни. Но Никс не удерживала бы её с большей силой, чем это было необходимо. Как сильно Мег боролась, чтобы получить такие синяки?

— Ты много думаешь о том, почему сегодня всё вышло из-под контроля, — мягко сказал он. — Ты очень много думаешь.

И я тоже.