Что? Какие еще показатели? Он медленно повернулся к Наташе, которая и вовсе зависла в состоянии перезагрузки системы, но мозг, похоже, выдавал ошибку за ошибкой.

— Простите, шеф, — Гордей прокашлялся, пытаясь собраться с мыслями, — какие показатели? Мои — понятно, но она же…. ну… — снова пинок, но в этот раз Гордей убрал ногу, Наташа видимо работала на рефлексах, ибо лицо по-прежнему оставалось слегка ошалевшим.

— Да-да, я помню про пятьдесят первое место, — Тараканова засопела, а Гордей расслабился. Ну вот, все на круги своя. А он-то уже накрутил себя, что Наташка ботами да накрутками балуется, а сие дело ведь подсудное в Небесной канцелярии, можно и до Ада накрутить, хоть она туда и пыталась переселиться, но быстро передумала. Не без его, конечно, помощи.

Но как оказалось, начальству было, чем его удивить.

Вместо слов, Арсений просто достал свой Демовей, на крышке которого на сером фоне сияли красные рога, ища что-то пальцем на экране, а затем радостно вскрикнул и, открыв приложение, показывающее баллы, радостно повернул к ним, показывая небывалый скачок вверх на графике у Гордеева и Наташи. Рот самопроизвольно открылся, а глаза распахнулись. Какого черта произошло за ночь, пока они достигали мирных переговоров? Все Наташины писательницы резко выпустили продолжения, а у него все влюбились друг в друга по два раза?

— Помните Марину Логунову?

Гордей снова моргнул, озадаченно наклонив голову, а Наташа рядом зашипела, недовольно бурча:

— И не только Марина, еще Ивона и Рената…

Арсений Степанович закивал, а Лавров закатил глаза, все еще ничего не понимая. Начальник только усмехнулся, убирая телефон, а затем сплел пальцы в замок, положив руки на стол и наклоняясь к парочке.

— Ко мне вчера прибежала твоя начальница, Наташа, Эрато, — при упоминании имени одной из девяти главных муз Тараканова поморщилась, а Гордей хмыкнул, снова увернувшись от пинка, — мы сначала думали накрутка. Во всяком случае, на этом настаивала Ипполина Матвиенко, — глава купидонов внимательно взглянул на поежившуюся Наташу, которая только насупилась, а затем перевел взор на Лаврова. — А потом я догадался посмотреть еще и твой рейтинг, Гордей. И вот что любопытно. Мы стали разбираться и не поверите. Твои писательницы, Наташа, под влиянием любви вызванной стрелами Гордея к своим мужьям выдали такие шедевры, что каждое издательство в стране теперь жаждет их печатать!

Вот теперь рты открылись у них синхронно.

— Чего? — выдохнул Гордей.

— В стране закончились нормальные авторы?! — возмутилась Наташа одновременно с ним, а Арсений улыбнулся, поправив кончиком пальца очки, и вновь сплел пальцы, откидываясь на спинку кресла.

— Уж не знаю насчет авторов, но факт в том, что под влиянием пережитых эмоций, женщины стали писать гораздо лучше и потому вчера общим собранием в лице нас — ваших глав, — он гордо ткнул пальцем в свою грудь, а Гордей почувствовал, что ничего хорошего сейчас не услышит.

И не ошибся.

— Мы решили поставить вас в пару. Теперь, вы будете работать вместе, и изучать влияние любви на творческие успехи ваших подопечных! — радостно заявил мужчина, даже подпрыгнув от возбуждения на кресле, — ты, Гордей, помогаешь Наташе, а ты, Наташа, помогаешь подопечным Гордея. Возможно, они тоже начнут писать любовные романы под влиянием большой и чистой любви! Хо-хо, правда, чудесно?

Они оба со стоном сползли по креслам, взвыв одновременно:

— Ничего чудесного, мать вашу!