Учёные из команды Крама рассадили нас в особом порядке. Квадратики на полу, по сути, координаты. В центре посадили Чин-чин. Я к ней сел спина к спине, и тут же почувствовал, как наши разумы соединились. В голове тут же защёлкали шестерёнки.

Секунда-две-четыре-шесть. Мы с азиаткой синхронизировали наши потоки мыслей. Очень необычное чувство! Будто две реки сливаются, бурлят на горных порогах, но температура и цвет воды у них разный. Её чувство любопытства надулось как воробей, важно пофыркало, но потом признало во мне такого же недотрогу, как она сама.

–“О, Том подключился! ”— узнаю голос скромницы, — “Слава Шиве и её яйцам! Я думала док опять нас на душевные разговоры разводить начнёт. Ты кстати и впрямь вовремя появился, Том. Чем дальше в будущее Кадди заглядывает, тем сильнее я теряюсь в потоках её видений. Иногда, даже не знаю… а я ли это еще? Или уже кто-то иной.

–“Чин-чин?”, — шестерёнки в моём сознании с щелчком встали на место. — “Хм, так вот как ощущается её телепатия. Если потеряешься в чужих мыслях, иди на мой голос. Я так мелких детишек в общине успокаивал. Ну, и взрослых тоже”

Наши с Чин-чин сознания слились, как две нити в одном канате. Её беспокоит сквозняк дующий от двери. Эта привыкшая терпеть тихоня уже натянула кофту на шею, а внутри меня всё кипит от возмущения. Не был я никогда терпилой!

— Монэ! — обращаюсь к охраннику имитируя тембр голоса Крама, — Будь добр, прикрой дверь.

Имя я подслушал по дороге в трюм. Охранник дёрнулся выполнять и только сделав шаг развернулся и с удивлением посмотрел сначала на дока, а потом на меня. У Крама аж глаза на лоб полезли, когда он свой собственный голос из чужих уст услышал. Док всё же кивнул, давая согласие и дверь закрыли.

Хм, а ведь образец речи Крама я взял из памяти Апрель, сам того не подозревая.

"Память", она же Анна, она же Апрель, сидит на полу и держит Чин-Чин за левую руку. Кадди "Метла" за правую. Герман правое плечо, а Лютер за левое. Получилась эдакая звезда, в центре которой находится телепатка Чин-чин. Пауэр рейнджер, ей богу! Так и хочется крикнуть "Во имя луны, трансформация".

Недовольно бубня на немецком "Батарейка" рукой взялся за оголённый кабель. Толстый, медный, толщиной с руку взрослого человека. Стоило ему это сделать, как по трюму сразу разнёсся гул.

Моя чуйка вынырнула из тьмы и словно ночной кошмар и подарила миру такой взгляд, что людям в чёрном и не снилось. В нём смешалось все! Сомнения, неприязнь, желание свалить отсюда нафиг.

Звук!

Так урчит не дизельный двигатель. Я его бу-бу-бу за двести метров узнаю. Тогда на чём, чёрт возьми, может работать корабельный двигатель?!

— “Мы на ледоколе Ямал. Движемся согласно маршрутному листу вдоль линии Северного Полюса.” — Герман видимо уловил мое беспокойство, но не знал как помочь. — “Восемьдесят пять градусов северной долготы, тридцать пять градусов северной широты. Отставание от расписания, 2 минуты и 41 секунда. Ямал сбавлял ход, когда вертолёт с тобой заходил на посадку.”

— “Том, на Ямале, стоит атомный реактор,” — Лютер понимающе усмехнулся, — “Когда Крам даст целеуказание, Кадди войдет в свой сеанс. Учёные увидят это через датчики мозговой активности и подадут на меня ток. Потом я вас всех запитаю. И ты это, про грудь Ани не думай. Мне самому теперь неудобно.”

— “Но она же красивая! Форма, угол, размер. Всё при ней! ” — я мысленно возразил — “Ой!”

— “Ну спасибо, мальчики! ” — Анна умудрилась в три слова вложить весь свой девичий задор, — “Рада, что вам понравилось.”

— “Красивая!” — Герман покраснел от смущения. Не понимаю, как он это передал через телепатию, но мы все это ощутили. — “Это же так называется? Я нигде не ошибся?”

— “Ого-го, Герман. Ты делаешь успехи!” — удивление в голосе Лютера, казалось, выразило всеобщий настрой. — “Уже начинаешь понимать, что сам думаешь и какие эмоции испытываешь. Продолжай в том же духе. ”

— “Хм, как семья.” — Я ощутил оттенки эмоций всех ребят. Будто только сейчас, спустя несколько минут начинаю замечать то, что для них всех было очевидным. — “Ага, вот оно как. Вы все так думаете! Хм, чувствую. Семья за счёт полной эмоциональной открытости. Кадди, у тебя красивый смех!”