Перед нами оказался двухметровый качок с кожей темно-серого цвета, облаченный в одну лишь набедренную повязку из ярко расписанной золотыми нитями ткани. Грубое лицо с квадратным подбородком, крохотные глаза оранжевого цвета и яркие пламенные бакенбарды с точно такой же шевелюрой. Звякнув браслетами на руках и множеством золотистых цепочек на шее, Пайро кивнул и небрежно буркнул:
— Бонджорно.
«Не думал, что ты любишь качков» — передал я мысль замершей рядом Ней, на что та фыркнула.
«Я же не против того, что ты пялился на тех ушастых сучек».
«Там сложно было не пялиться, они были почти голые»
«А здесь не тоже самое? Ревнивый болван!»
— Бонджорно, — повторил ифрит, нахмурившись, и я ответил ему сдержанным кивком.
— Привет. Эм... Итальянец, здесь?