Надо отдать ректору должное — эту оскорбительную наживку он проглотил достойно, сумел справиться с собственным гневом. Как-никак, у него за плечами ни одно десятилетие тренировок…

— Всё, что я сказал тебе там — правда, — почти спокойно произнёс ректор. — Мы нашли твоё бездыханное тело, рядом — сгоревшие остатки Мастера Аттенборга. А про друзей я, дорогой Олег, вынужден был сказать по одной простой причине — мне нужно было раскачать вас эмоционально, отвлечь, заставить признаваться. Кстати, у меня это получилось! Вы ведь ничего не спросили про Мастера Аттенборга! Значит, в его смерти вы всё-таки замешаны. Не так ли?

Присутствующие в зале замерли. А я понял, что действительно немножко облажался. Я же действительно ни слова не сказал про Мастера Аттенборга, не усомнился в его смерти! Теперь ректор и остальные точно понимают, что я причастен к его убийству!

Но так просто сдаваться я точно не собирался. Буду отпираться до последнего!

— Я ничего не знаю о его смерти! Мы шли по Академии к башне своего курса, потом на нас напали Изначальные, мы разделились, а Мастер Аттенборг… Мастер Аттенборг пытался меня спасти! Но только не успел — Изначальные меня коснулись… Я понятия не имею, что было потом!!!

Не очень убедительно, конечно, Оскар не дадут, но уж как могу! Вроде получается не так уж и плохо.

Тут мне на помощь пришла Милена.

— Он говорит правду! Мы сказали вам то же самое слово в слово! — крикнула она, и её голос эхом прокатился по всему залу. — Отпустите его! Олег ни в чём не виноват!

Я благодарно на неё посмотрел. Какая же она замечательная! Верит в меня до последнего. А ведь она даже не догадывается, что я, по сути, действительно убил Мастера Аттенборга. Пусть и не без помощи Книги…

Стоило мне об этом подумать, как я наконец-то заметил, что у моей кровати лежит Книга. Такая же, как и обычно. И, разумеется, на неё никто не обращает никакого внимания, словно бы её и нет. Эх, пора бы мне привыкнуть к этой её поразительной способности маскироваться!

— Не виноват! — хмыкнул в ответ Маллой. Бррр, ну и какой же мерзкий у него голос! Яд в каждом слове! От него точно ничего хорошего ждать не приходится. — Уж не знаю, кто этот мальчик на самом деле, но он точно задумал что-то очень нехорошее! Так что я официально предлагаю ректору провести процедуру Воспроизведения ко всей сладкой троице. Так мы точно всё узнаем!

В этот раз зал наполнился не молчанием, а криками. Кричали, кажется, вообще все, спеша на свой лад выразить охватившее их возмущение. Даже Алан и Милена — и те не остались в стороне от яростных споров. Кажется, лишь один я совершенно не понимал, что происходит.

— Достаточно! — грохотнул ректор, и в зале тут же воцарилась тишина.

— Ко мне нельзя применять Воспроизведение! — тут же воспользовался внезапной тишиной Алан. — Я потомственный аристократ! У нас семейные тайны! Законом запрещено копаться в моей голове! А если вы сделает — мой отец начнёт против вас войну! И остальные аристократы его поддержат!

— Ко мне тоже нельзя применять! — выступила вперёд Милена. — Я — дочь Запада! Мой отец ещё в детстве защитил меня от ментальных атак, проведя обряд Закрытия!

— Закрытие?! — изумилась стоящая рядом с ней Агнесса Бортельд. — Но, милая, это же страшный обряд! Кровавый! Ломающий тело и душу! Как ты смогла его пережить?!

— В моей жизни были вещи и похуже, — бросив в её сторону хмурый взгляд, ответила Милена.

Теперь все повернулись ко мне.

— Ну а какие оправдания, Олег, будут у вас? — вежливо улыбаясь, поинтересовался у меня ректор.

— Собственно, никаких, — откашлявшись, произнёс я. — Зато есть вопрос. Что это за фигня такая — Воспроизведение?