— Как же я смогу забыть этот день?.. Ведь я выхожу замуж за вас!

— Мою душу переполняют те же чувства.

Но в этот день тебе следует выглядеть еще прекраснее, если только это возможно, и потому в своей комнате ты найдешь сейчас свадебную фату, которую вот уже двести лет каждая будущая маркиза в нашем роду надевала на свое венчание. Там же ты обнаружишь алмазную диадему, которая была на моей маме, когда она венчалась с моим отцом.

Он уловил вопрос в глазах Клодии и понял ее без слов.

— Это произошло не по сговору родственников. Семья моей мамы проживала всего в трех милях отсюда, и не было ничего удивительного в том, что мои родители полюбили друг друга с детства, — объяснил он.

Девушка удовлетворенно рассмеялась.

— Да, тогда в этом нет ничего удивительного.

— Они жили очень счастливо, — заверил ее маркиз, — и мы тоже будем… хоть я и влюбился в тебя в той ничем не примечательной испанской гостинице, когда ты казалась игрой моего воображения, словно явившейся во сне.

Они подошли к двери ее спальни.

Маркиз поднес ее руку к своим губам и ласково попросил:

— Не томите меня ожиданием. Я очень нетерпеливый жених.

Клодия со смехом вошла в спальню и закрыла за собой дверь.

В это время экономка расправляла разложенное на кровати чудесное белое платье, купленное еще леди Бресли.

Клодия так ни разу и не надела его.

Широкая юбка из шифона, сделанная под турнюр, была обшита кружевом, а лиф платья до талии украшали блестки и жемчуг.

Леди Бресли словно предчувствовала, что ее крестная вскоре будет нуждаться в свадебном платье.

Вуаль ниспадала до самого пола.

Искрящаяся бриллиантовая диадема, при помощи которой закрепили вуаль, превратила Клодию в сказочную принцессу.

Она знала — жених будет ожидать ее в холле.

Лакей только что принес ей записку вместе с букетом, составленным из белых орхидей и ландышей.