Глава 13. Боялась не того, или как можно было быть настолько глупой

Эта боль пронзала мое тело снова и снова, от кончиков пальцев и до кончиков волос, а мои руки упирались в его грудь пытаясь оттолкнуть его от себя что было сил, но как раз-таки силы были неравны. В один момент мне показалось что я теряю сознание, но отчетливое осознание того что он нарочно привязал меня к себе, отрезвило меня и вселило страх. Зачем? Он хоть понимает, что сделал? Я была бы рада сейчас забыть об этих знаниях, но увы, амнезия не нагрянет по моему желанию.

Зубы вонзились достаточно глубоко, и думаю — это неслучайность и точно не потеря его самоконтроля. Он хочет сделать так, чтобы я вовек от этого не отмылась. Его запах теперь во мне и этого не изменить. Это процедура всегда сопровождает собой боль, но обычно это происходит по обоюдному согласию, а не так подло как это сделал со мной Вершинин. Он как самого начала принял меня за ту, которую спрашивать не надо, так ко мне относится и по сей день.

— Пусти!! — задергалась я еще сильнее. Больше не могла терпеть, и даже моя шпилька в его ноге не заставила его отпустить меня.

Пару мгновений и я почувствовала облегчение. Ведь стоило ему только перестать терзать мою шею, как боль отступила также быстро, как и наступила. Я не чувствовала жжение, боли или же самого ранения. Лишь злость и желание придушить мерзавца — прямо здесь и сейчас. Ритуал был окончен, а его руки по-прежнему удерживали меня за плечи.

— Что ты натворил?! — зрительный контакт установился, но только я от него ни слова не услышала, после того что он сделал со мной и с моей жизнью. — Зачем ты это сделал?! — еще громче спросила я его, собрав все свои силы и еще раз попыталась вырваться.

— Я сделал то, что должен, — совершенно спокойным и ровным голосом, произнес Алексей, будто ничто в этой жизни не может вывести его из чувства равновесия. — Дал то, что ты хотела. Ты свободна от отца и от него.

Ах он подлый, сукин сын! Да, безусловно, этот волк прав. Теперь я не принадлежу отцу, и уж тем более Кирилл теперь не имеет никакого права ко мне приближаться. Этот волчий закон куда важнее любой бумажки на собственность, да и самого брака. Но он отнял у меня гораздо больше. Слишком высокая цена. Он меня о таком не предупреждал.

— Освободил, — кивнула я с злостью в глазах, которые уже блестели от подступивших слез. — И всё-таки ты взял с меня плату. Зачем я тебе? Ты всё рассчитал я смотрю, сукин ты сын! — ему просто повезло, что в округе никого не было. — Ты отнесся ко мне ничуть не лучше, чем Кирилл! Как к вещи!

— Ты не вещь. Может для Ветрова и твоего отца, да. Но не для меня, — заставлял поверить своим словам и глазам, этот волк просто виртуоз по лжи, но только я больше не позволю себя провести. Так и знала, что он что-то замышляет против моего отца. И вот, пожалуйста — слабое место. — Да, я не твой Кирилл. Но даже у него могла возникнуть та же идея. Ты же не хотела быть с ним связана.

Кирилл и впрямь мог сделать тоже самое. Но я думаю он не сделал этого не из-за благородства в душе и не из-за трепетных чувств ко мне, а из-за собственной трусости, чего не скажешь о Алексее. Всё правильно, я не хотела быть связана с Кириллом. Но и с ним тоже не хотела. Разве я не дала ему этого понять?

— Да ты с огнем играешь, волк! — это была угроза, которую он не оценил. Конечно, я не собираюсь ему угрожать отцом. Он все равно ничего не сможет сделать и теперь не имеет права вмешиваться в то, во что вляпалась его дочка. Но пусть волк думает что козырей в моей рукаве еще больше, чем достаточно.

— Да. Играю, — согласился с моей теорией хищник. — Так я либо обожгусь, либо сожгу все до тла. А с отцом с твоим, я договорюсь.

- Что значит договоришься? — прищурилась я, продолжая перетаптываться с ноги на ногу, и шага ступить не давал. Пока всю душу из меня не вытрясет — не отпустит.

— То и значит. Ты была частью семьи оборотней, но многого не знаешь, Полина. Не каждый укус может сработать. У нас с тобой совместимость и ему придется это принять, — я что-то слышала об этом, но так как я не собиралась заводить отношения с волком, то я не особо интересовалась этими деталями.

— Ты! Чудовище! — во мне говорила моя злость, хотя стоило задать ему более важные вопросы, а не распаляться понапрасну. К примеру, стоило спросить, зачем он вообще это затеял? Кто его вообще просил спасать меня ценой и его свободы тоже? Он же теперь тоже связан по рукам и ногам.

— Я освободил тебя.