– Ты врёшь! Ты всё врёшь! – она заколотилась в его руках, пытаясь вырваться, пытаясь отделаться от ненавистных прикосновений.
– Мира, успокойся, пожалуйста, перестань! – просил он, сцепив зубы.
– Ты специально!.. специально так говоришь! Ты обманываешь! Он не мог! Не мог!..
– Успокойся! – рычал на неё Новак, но что удивительно: в его рыке совершенно не было злости, только какая-то странная беспомощность.
– Ром, его больше нет? – одним махом лишившись всех сил разом, спросила она и завыла, не понимая, почему щёки такие холодные и мокрые.
– Мне очень жаль, малыш… – выдохнул Новак, и Мира снова закричала:
– Тебе не жаль! Не жаль! Ты никого не любишь! Ты никого не ценишь! – выдавливала она из себя хрипы, понимая, что не может, просто не может с ним справиться, потому что Новак знает какой-то секрет! Потому что он знает, как заставить её замолчать!
Истерика прекратилась так же неожиданно, как и началась.
– Его больше нет… – прошептала Мира, прижатая к Ромкиной груди. – Больше нет, – осознанно повторила и упёрлась ладошками в мужские плечи. – Ты мне не нужен, уходи… – проронила она, отталкивая мужа дальше, отстраняя от себя. – Я справлюсь, я сильная, – множественно кивала Мира. – Бояться нельзя… Нужно быть смелой. Смелой и сильной.
– Мира, пожалуйста, – сквозь зубы цедил Новак, но она страшно улыбалась в ответ и неодобрительно покачала головой.
– Никто не нужен! – твёрдо проговорил Мира и встала.
Она расправила плечи – плащ соскользнул с них, покрывая выложенный плиткой тротуар. Мира сделала несколько уверенных шагов, а потом мир потух.
Глава 38
Приходить в себя было сложно, приходить в себя не хотелось. Веки не слушались и отказывались подниматься, на желание самой Миры они реагировали сонно и неторопливо. В комнате было темно. Она оказалась в своей спальне, на своей постели, укутана в уютный кокон из одеяла. Голова на любую мысль отзывалась сверлящей болью, а в горле страшно пересохло. Плакать не хотелось, но слёзы всё равно потекли. Одна, другая прочертили к вискам горячие дорожки. Слёзы помнили гораздо больше, чем она сама, а совсем скоро вспомнила и Мира. В груди разлилась горячая пульсирующая боль, с губ сорвался неуверенный стон. Этот стон зародился гораздо глубже, но не сразу нашёл выход и заметно ослаб.
Она не знала, сколько лежала вот так.
– Прошлое не изменить, – твердила Мира себе как мантру, но сознание никак не желало отправлять любимого Ваньку в то самое прошлое. Он всё ещё был рядом, всё ещё с ней.
Будто наяву Мира чувствовала его дыхание, что опускается на щёки плотным горячим потоком, но протянутая в ту сторону рука схватила лишь пустоту.
Мира приподнялась и устроилась в постели сидя. Перед глазами всё шло кругом, но она попыталась привыкнуть. Спустив ноги с кровати, просидела так ещё несколько минут. Просто подняться и пойти вдруг представилось сложнейшим акробатическим трюком, но и это оказалось под силу. Мира вышла и тут же окунулась в мягкий свет прихожей. Из Ванькиной комнаты, что когда-то была гостиной, послышался мужской голос.
– Нет, приезжать не нужно, – тихо и осторожно, но ощутимо настойчиво выговаривал он слова, прижимая к уху телефон. – Пока спит. Не думаю, нет… Лучше завтра. Это ничего не решит. Вы же видели, в каком она состоянии… Да, я предоставлю все необходимые справки, да, до свидания.
Новак отключился и устало вздохнул. Миру он заметил далеко не сразу, а как почувствовал её присутствие за спиной, резко обернулся.