– Я думаю, да.

Волк стоял как раз у своей двери, и тут вдруг она открылась, и из нее показалась сонная физиономия Волчонка со следами подушки на лице.

– Волк, где ты бродишь? – спросил Волчонок. Он ничего не видел и смотрел перед собой затуманенным взором. Как лунатик.

Волк поймал удивленный взгляд Оли и затолкал мальчика обратно в постель. Когда он вышел из купе и закрыл за собой дверь, девушка посмотрела на него с усмешкой.

– Это и есть твоя мама?

– Это мой брат, – мрачно буркнул Роман.

– Понятно. Я даже его где-то видела. Знакомое лицо. Но ты никогда не говорил, что у тебя есть младший брат. А как его зовут? Слушай, а может он нам не помешает? Может, мы отправим его в мое купе?

– Он не согласится, – уверено сказал Роман. Он решил сразу со всем покончить. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – растерянно и чуть обижено пробормотала Оля и пошла к себе.

Ее купе было через три двери, и она бросила напоследок на молодого человека взгляд, преисполненный нежности.

– Я тебя утром найду, – тихо сказала она. – Ты мне нравишься, Рома. Что-то в тебе есть такое, чего ни у кого нет. Может быть это любовь?

Дверь закрылась, и лицо девушки исчезло за равнодушным пластиком.

Волк тоже закрыл за собой дверь и бухнулся на постель. Волчонок спал. Его мирное дыхание и детское сопенье подействовали на Волка успокаивающе. Он смог собраться с мыслями и немного подумать.

То, что только что случилось, было конечно великолепно. Как нормальный мужчина, Роман перебирал в памяти каждую секунды встречи с Олей, каждое ее и его движение, и словно все переживал заново. Но в душе слабеньким огоньком тлело чувство опасности, и Волк не мог понять, в чем же она заключалась. В последнее время ему вообще было трудно размышлять, мысли разбегались, и их очень тяжело было концентрировать. Волк отгонял от себя страшную догадку о том, что, может быть, он становится слабоумным. В это не верилось. Но такие моменты, когда совершенно становилось невозможным о чем-нибудь рассуждать, случались все чаще и чаще. Вот и теперь он чувствовал опасность, которая грозила волкам, но не мог понять, откуда она исходит. Постепенно до него дошло, что опасность шла от Оли. Волк был уверен, что рано или поздно она вспомнит, где видела его «брата», а вот, что будет дальше, было неизвестно. Вот в этом и таилась опасность.

Под утро поезд остановился. Волк разбудил Волчонка, и они стали собирать вещи.

Оля проснулась и первая ее мысль, конечно же, была о Романе. Она вспомнила все, что между ними произошло, и поспешно стала одеваться. Ей не терпелось вновь увидеть этого человека. Ах, как она досадовала на себя, что не замечала Романа в лагере! Конечно, когда работаешь с детьми, чаще всего ни о чем другом не думаешь, но все-таки, какая она была дура!

Разочарование, подобно пощечине, ждало ее в купе Романа. Там никого не было. Никого. Она бросилась к проводнику, и тот рассказал ей равнодушным голосом, что пассажиры, про которых она спрашивает, сошли в половине пятого утра на маленькой станции с названием, которого Оля никогда не слышала.

Это был страшный удар. Девушка готова была разрыдаться, но потом ее охватила ненависть к человеку, который так ее обманул. Уже в своем городе на пути к дому она вдруг вспомнила про мальчика, с которым ехал Роман. И снова задумалась над вопросом, где же она его видела. Она подробно вспомнила все, что было в последние минуты их встречи, и поняла, что вероятно бегство Романа каким-то образом связано именно с этим мальчиком.

Но где же она его видела? А она его видела. В этом Оля была абсолютно уверена. Вот только где и когда? У нее была очень хорошая память на лица. Она за один раз всегда запоминала любой коллектив, с которым ей приходилось сталкиваться, детский он был или взрослый. И этого мальчика она видела именно в группе других детей.

И тут Олю осенило. Она вспомнила, где видела брата Романа. Догадка, однако, не дала никакого объяснения, а наоборот запутала все еще больше. Конечно, это был Ваня Никаншин. Он очень сильно изменился, вырос, но, тем не менее, Оля была уверена, что она не ошиблась.