К счастью для верволка на посту дежурила гвардейская смена, а то не миновать бы ему участи превратиться в утыканного стрелами ёжика. Караул опешил, но не совершил необдуманных действий. Слишком уж необычно смотрелся мирно выступающий босыми ногами по траве враг. Слишком не походило такое явление на нападение. Хотя за отвлекающий манёвр вполне сошло бы. Оборотень остановился посреди поляны, не приблизившись на расстояние броска. Оглядел ошарашенные физиономии часовых и произнёс:
— Мне нужно поговорить с кардиналом Гаэтано.
Немного пришедший в себя сержант послал гонца к начальству с вестью о странном парламентере, а сам, облокотившись на частокол, ехидно спросил:
— А чего не с самим папой Римским?
Верволк не удостоил человека ответом, молча проводил глазами убежавшего вглубь лагеря солдата и, видимо, приготовился ждать. Агрессии в его позе не было ни капли, и караул немного расслабился, хотя луки не опустились. Одного только сержанта, отчаянно не любившего нечисть, будто распирало от желания спровоцировать стычку:
— Не будет кардинал с тобой разговаривать! Он со зверями не общается! Потому как звери человеческий язык с трудом понимают. Вот и ты молчишь. Видно, только и выучил, что «нужно поговорить с кардиналом»! Верно, ребята?
Гвардейцы не поддержали зубоскальства командира, только пара человек сдержанно улыбнулась. Зря нарываться на бой никому не хотелось, потому что не верили люди, что оборотень пришёл один.
— Хочет с кардиналом говорить? — спросил Лоренцо дружелюбным голосом, поворачиваясь к запыхавшемуся караульному. — Вот и докладывай кардиналу об этом! — интонации стали рычащими. Санктификатор только успел присесть перекусить перед привычным ежедневным выходом на битву против стаи и бежать разбираться с новыми непонятками не входило в его планы.
— Н-н-но… — залепетал солдат, совсем юный, потому и оказавшийся на побегушках, — его высокопреосвященство заняты… И я подумал, монсеньор…
Лоренцо с сожалением посмотрел на кусок мяса, истекающий соком, к которому не успел притронуться.
— Хорошо, я сам посмотрю, что там за оборотень.
Тон не сулил волку абсолютно ничего хорошего.
Парламентёр стоял неподвижно, даже, кажется, с ноги на ногу не переминался. Высокий, жилистый, одетый только в холщовые штаны, подпоясанные верёвкой, какие носят беднейшие крестьяне. Оружия и вообще каких-либо вещей у него с собой не было. Выражение лица — откровенно скучающее. Двадцать минут бездействия для деятельных верволков — целая вечность.
Лоренцо на шаг вышел из-за частокола и, решив немного схитрить, заявил:
— Ты хотел говорить со мной. Я пришёл.
«Можно подумать, каждый нелюдь знает Гаэтано в лицо! Авось, поверит».
Но оборотень не дал себя провести. Цепкий взгляд ощупал фигуру священника, и парламентёр лениво, чуть растягивая слова, произнёс:
— У меня — послание для главы Святой Палаты. Предназначенное только для его ушей. Не пытайся обмануть меня, человек. Уж я в состоянии отличить кардинальскую мантию от облачения санктификатора.
Лоренцо снисходительно улыбнулся:
— У его высокопреосвященства нет времени, чтобы беседовать лично со всеми. Я его заместитель и вполне могу говорить от имени кардинала. Может, твоё сообщение не столь уж важно…