— Он может доставить послание.
Я подошел к лошади юнца и стянул его вниз. Он свалился с седла и растянулся на земле.
— Ты кто такой? — спросил я.
Он назвал свое имя, но теперь я его уже забыл. Всего лишь мальчишка, моложе Берга, и вполне охотно отвечал на вопросы. Рагналл строит в Эдс-Байриге большую стену, но у него также есть лагерь у реки, где из кораблей соорудили мост. Там он собирает людей. Собирает свое войско.
— И куда отправится это войско? — спросил я.
— Захватить саксонский город.
— Честер?
Он пожал плечами — названия он не знал.
— Где-то поблизости, господин.
— Вы делаете лестницы?
— Лестницы? Нет, господин.
Мы сняли с тела Отере кольчугу, забрали его меч и лошадь, а потом поступили так же и с юнцом, которого разоружил Берг. Он был не столько ранен, сколько испуган, и дрожал, наблюдая, как мы забираемся на лошадей.
— Скажи Рагналлу, — велел я ему, — что из Мерсии придут саксы. Скажи, что у него будут тысячи мертвецов. Скажи, что через несколько дней он и сам умрет. Скажи, что так обещал Утред Беббанбургский.
Он был слишком напуган, чтобы ответить, и просто кивнул.
— Произнеси мое имя, юнец, — приказал я, — чтобы я знал, что ты сумеешь повторить его Рагналлу.
— Утред Беббунбургский, — сказал он, запинаясь.
— Молодец, — ответил я, и мы поехали домой.
Глава третья
На следующий день прибыл епископ Леофстан. Конечно, пока он не был епископом, а просто отцом Леофстаном, но все радостно называли его епископом и твердили друг другу, что он живой святой и ученый человек. О прибытии живого святого объявил Эдгер, один из тех, кого я послал на каменоломню к югу от реки Ди, где нагружали камнями телегу, теми камнями, что посыпятся с крепостного вала Честера в качестве приветствия любому норманну, попытавшемуся взобраться по стенам. Я был почти уверен, что Рагналл ничего такого не предпримет, но если он потеряет разум и попробует, то насладится подобающим приемом.
— Там по меньшей мере восемьдесят ублюдков, — сообщил Эдгер.