Яркое жёлтое солнце только начинает всходить, иней на земле начинает блестеть, после темных помещений это сильно слепит глаза.

"Аж больно…"

Замечаю, что Флин тоже жмурится, даже сильнее чем я.

"Мы оба в детстве редко бывали на улице, шторы чаще всего были плотно задвинуты…нам свечи заменили этот дневной свет…"

— Почему ты так щуришься? — Флин заметил моё поведение.

"Он смотрел на меня?! О чём-то догадывается? Или просто не доверяет?"

— Просто…очень ярко, даже для меня. — люди нижних сословий с детства привыкают к такому свету, с раннего утра на поле или другой работе, вот и выработалась привычка, что не скажешь обо мне.

Флин неудовлетворен моим ответом, будто понимает, что я вру, но, кажется, ему абсолютно всё равно. Он безразлично отворачивается как раз, когда мы подходим к воротам.

Я хорошо их помню, за ними творится настоящий ад отбора…через который я когда-то прошла.

"Сейчас мне даже не хочется об этом вспоминать…"

Это были испытания, которые заставили меня повзрослеть за несколько дней, причинили много боли…они действительно делают из мальчиков настоящих мужчин.

"Но я то не мальчик…меня это просто сломало, я уже и не помню той цели, с которой пришла сюда…"

Флин отпирает ворота ключом, который выдаётся всем командирам, как и многие другие.

За воротами нас уже ждёт машина. Это новое изобретение человечества вызвало во мне бурные эмоции, ещё когда я жила в поместье.

Раньше мы и подумать не могли, что будет такое чудо как "паровые машины"! Это изобретение заслуживает чести, правда сейчас далеко не все могут себе её позволить.

Но мой отец приобрёл такую, только сейчас от неё остался только пепел…

— Чего застыл? А… — Флин уже залился в машину, а замялась от нахлынувших воспоминаний. — ты не знаешь как открыть дверь? Я мог бы и…

Прежде чем он договаривает, я спокойно открываю дверь и сажусь на пассажирское сидение.

— Впрочем там всё просто… — мужчина садится рядом со мной, и только сейчас я замечаю водителя за рулём.

"Флин не ездит сам?!"