Наш обоз, состоящий теперь из пяти телег и одного фургона, остановился на очередную ночную стоянку, когда солнце стояло еще довольно высоко. Мы вполне могли бы сегодня успеть добраться и до Шохода, но были некоторые причины, по которым делать этого не стоило. Поэтому, пришлось довольствоваться не самым лучшим из придорожных трактиров. Но наемникам, изрядно уставшим от бесконечной осенней сырости, сейчас любой казался пятизвездочным «Хилтоном».

Мне же было все равно, так как у меня под боком имелся свой отель премиум класса (пусть и меньших размеров) в котором я и проводил большую часть пути. Но, на этот же раз, решил не отделяться от народа (те и так с изрядным подозрением начали посматривать на мои непонятные отлучки) и заселился вместе со всеми. Благо, свободных комнат тут хватало.

Стоило мне забросить вещи в номер и развалиться на заправленной кровати, как в дверь постучали. Я, подозревая, что это Ирвона, как всегда, решила ночевать со мной, крикнул:

— Не заперто.

Дверь отворилась и в комнату вошел человек, которого я меньше всего хотел сейчас видеть.

— Не помешаю? — Поинтересовался Амьен и чуть улыбнулся.

— Помешаете.

— Да ладно вам, Талек. Может, хватит уже дуться? В конце концов, моей вины в случившемся нет.

Он был прав. Во всем, кроме того, что я дулся, конечно. Просто не знал, как себя вести, вот и избегал общества бывшего пречистого. Если кого и стоило винить, так это богов. Это же надо было додуматься, взять и инициировать представителя круга. Да еще не какого-нибудь, а того, что доставил мне целую кучу неприятностей.

Я пытался сопротивляться, выяснять отношения, протестовать. Но единственное, чего добился, так это уверений от Дволики, что Амьену можно доверять, а от ее сестрицы — долгого и ужасно реалистичного сна, в котором я вновь оказался в ее подвале.

Короче говоря, мне тонко намекнули, что нехрен выеживаться и им, богам, виднее. И умом я это понимал. Бывший пречистый — по сути своей был неплохим мужиком, крепким служакой, истово верующим, честно выполняющим свой долг по защите Риэла от опасности. Я застал момент его общения с Тарошем и даже инициацию сам провел. Но…

— Я не дуюсь, — наконец ответил я. Прозвучало это как-то совсем уж по-детски, поэтому я, махнув рукой в сторону единственного в комнате стула, предложил: — Присаживайтесь, чего уж тут.

Амьен уселся и выжидательно посмотрел на меня. Я намек понял, но разговор начинать не спешил, вместо этого громко позвал Чеза, которого поселил с Лисарой в соседней комнате. А когда мальчишка прибежал, попросил его принести кувшинчик вина и какой-нибудь закуски.

— Как вы оказались в свите виконта фон Фельзена и зачем преследовали Итана фон Мормах? — поинтересовался я, когда вино было разлито по кубкам, закуска разложена на столе, а Чез удалился.

Бывший пречистый удивленно поднял бровь, видимо ожидал какого-то другого начала разговора, но все же ответил:

— К нам поступила жалоба от барона Тиная, что баронет фон Мормах обесчестил его вторую дочь и сбежал, украв семейный артефакт. Задачу вменили мне, так как я был единственным, кто на тот момент был свободен. Куда именно направляется юный Итан я знал прекрасно… — Он немного замялся, видимо стесняясь признаться, что у Круга Чистоты имеется целая плеяда разного рода соглядатаев.

— Давайте договоримся сразу, — вмешался я, — Круг Чистоты мои… Да уже и ваши враги. Чем раньше вы прекратите хранить их секреты, тем будет лучше и для меня, и для вас. Договорились?

— Договорились, — согласно наклонил голову мой собеседник.

— И да, то, что у вашей бывшей организации информаторов в Хольтриге, как блох на собаке, я уже знаю, поэтому смело можете рассказывать дальше.

— Как блох? — Он ухмыльнулся, но все же продолжил свой рассказ: — Ну так вот, в каком именно направлении будет двигаться юный фон Мормах я прекрасно знал. Поэтому, добравшись до Фельзена, попросил его милость об одолжении. У нас… У них есть такое право. Оно прописано в эдикте.