Саше понравился и этот закон и то, что он, оказывается, хорошо делал, что не стрелял. Он забросил автомат за спину, решив больше присматриваться и прислушиваться и меньше волноваться. И сразу нашлось время на осмотр линии. Она была в порядке, только кое-где они расчистили заросшую пешеходную тропинку, а в одном месте построили мостик через падающий со склонов ручей. Тайга уже не казалась Саше загадочной и жутковатой, и они разговорились, обсуждая поведение Сенникова. Саша защищал товарища, стараясь разыскать в нем и хорошие черты, а Вася прятал глаза и отвергал все сенниковские достоинства.

— Не нравится он мне, и все. Задавака. Вот Почуйко — настоящий хлопец. И командир у вас хороший. А этот — нет…

— Ну чем он плох? Чем? — горячился Губкин.

— А он такой… Такой… Все ему не нравятся. Один он хороший.

Это, пожалуй, было правильно. Аркадий действительно ни к кому не относился хорошо. Но согласиться с этим Губкину было стыдно, точно он тоже был виноват в том, что Аркадий оказался таким, какой он есть. Этот неприятный разговор оборвался сам по себе.

Возвращаясь от границы своего участка, они подошли к только что построенному ими мостику. Губкин уже взялся за перильца, чтобы ступить на мостик, как Вася схватил его за руку.

— Смотри, — показал он на мостик.

На свежеокоренных жердях ясно вырисовывались грязные пятна. Губкин не понял паренька и удивился:

— Что ж тут такого?

— Ты лучше смотри, лучше!..

Саша пригляделся и вдруг понял, что эти пятна похожи на огромные кошачьи следы. Он внимательно посмотрел на Васю, опять на пятна и, чувствуя, как все в нем напрягается и словно становится сильнее, спросил:

— Неужели тигр?

Вася озабоченно кивнул головой. Его светлые глаза сузились, он весь подобрался и насторожился. Низко склонясь над тропинкой, он вернулся назад, потом спустился к ручью и показал Саше две глубокие ямки: здесь тигр пил воду и вмял передними лапами мокрую прибрежную землю.

Забросив за спину снаряжение, Губкин и Вася изготовили оружие и осторожно двинулись по следам на тропинке — другой дороги на участке не было. В одном месте зверь потерся о кусты и оставил на ветвях огненно-рыжие клочья линялой летней шерсти. За этими кустами следы терялись. Несколько раз связисты возвращались назад и снова уходили вперед: следов не было.

— Вероятно, ушел в сторону, — вслух подумал Саша и ощутил, как напряжение постепенно оставляет его.

— Наверно… Учуял наши следы и прыжком ушел.

Они в нерешительности постояли перед кустом. Губкин осторожно снял с ветки клочок шерсти и увидел, что она не только огненно-рыжая, но и черная, лоснящаяся. Вася посмотрел на нее и решил:

— Молодой тигр. Шерстка на солнце даже вспыхивает. У старых — тусклая. — Он подумал и добавил: — Нет, этот — дурной. Наверняка ушел.

Оттого, что опасность явно прошла мимо, стало беспричинно весело.

— Давай возьмем этой шерсти, — шепотом, озорно улыбаясь, предложил Саша.