— Я был совершенно уверен, что она — такая же случайная жертва, как и Алиса, — медленно проговорил Илюшин. — Но если это не так…

— Ты узнал, кто их убил?

— Да. Узнал.

Банду налетчиков взяли три месяца спустя. Двоих убили при перестрелке, третий пытался сбежать, но врезался в бетонное ограждение и скончался, когда его везли в машине «Скорой помощи».

— Я был уверен, что все они мертвы. — Макар посмотрел на Бабкина первый раз за все время своего рассказа. — Теперь я знаю, что это не так. Может быть, я ошибся в чем-то еще? Если они оставили одного свидетеля в живых, убив второго, может, это был вовсе не свидетель?

— Надо встретиться с корреспондентом, выяснить, по каким адресам брали интервью, — сказал Сергей, вставая и выливая остывший кофе Илюшина в раковину.

Он хотел добавить что-нибудь, что хоть немного успокоило бы Макара, но не смог. Он никогда не умел подбирать правильные утешительные слова в трудных ситуациях.

— Я тебе еще кофе сварю, — буркнул Сергей. — А ты пока позвони на тот телеканал, по которому шли новости.

Лампочка в подъезде погасла неожиданно и бесшумно, словно на нее набросили черную тряпку. Катя встала, как вкопанная, затаив дыхание. Глаза не успели привыкнуть к темноте, и, компенсируя временную слепоту, с удвоенной силой заработали обоняние и слух. В нос ударили машинный запах лифта и кислая вонь мусоропровода в закутке возле первой квартиры. Одновременно она услышала визгливые голоса в соседней квартире, приглушенный плач ребенка… И скрип двери, открывшейся за ее спиной. Резко потянуло сквозняком, и Катя обернулась, прищурившись.

Кто-то тяжелый, шумно дышащий неторопливо вошел в подъезд и, не остановившись ни на секунду, направился к лифту. Либо он был здесь своим, либо видел в темноте — в отличие от Кати, которая без света ощущала себя слепым котенком. Вошедший поднялся по ступенькам, остановился в пяти шагах от девушки и отчетливо хмыкнул.

«Маньяк, — с тоскливым страхом подумала Катя. — Господи, закричать, что ли? Так ведь не выйдет никто…»

— Здравствуйте, — сказала она в темноту. — Вы не могли бы вызвать лифт?

— А-а-а, — проскрипели в ответ, — сама-то не видишь, да? Я-то уж привыкла, что как ни войдешь — все темнотища. Ох, поганцы, сколько раз говорено — вставьте нормальную лампочку…

Женщина безошибочно стукнула по невидимой кнопке, и где-то наверху вздрогнул и поехал лифт. Когда двери открылись, выпуская свет, Катя увидела полную одышливую соседку с пятого этажа — пожилую, неопрятную.

— Заходи, заходи, — недовольно сказала та. — Чего стоишь-то?

Катя зашла, затащила сумки. И почувствовала странное облегчение, когда двери закрылись, отсекая от нее первый этаж, которого она почему-то боялась с тех пор, как переехала в этот проклятый дом.

Дверь в квартиру открыла недовольная полусонная Седа, от которой пахло сладковатыми дешевыми духами.

— Не стой, заходи, — сказала она, не делая ни малейшей попытки помочь Кате с сумками. — Чего так поздно-то? Артур уже спать лег.

Катя хотела было ответить, что на нее свалилось много заказов, и заметить, что воспитанные люди сначала здороваются, а потом уже задают вопросы, и еще попросить Седу перестать, наконец, душиться этой невыносимой мерзостью… Но промолчала, потому что сестра мужа уже шла по коридору, виляя бедрами в спортивных штанах.

— Катерина пришла? — донесся с кухни сочный голос Дианы Арутюновны, и Катя подумала, что та опять курила в форточку, хотя она много раз просила свекровь не делать этого. — Что-то припозднилась сегодня…