Ей было около шестидесяти. Полное одутловатое лицо, которое хорошо помнил Макар, и в самом деле мало изменилось за пятнадцать лет — только постарело и еще больше располнело. Жидкие седые волосы заколоты ободком, на ногах — разношенные уличные тапочки, на спортивную куртку сверху для тепла надета шерстяная кофта. «Для журналиста она принарядилась, потому и выглядела хорошо, — понял Макар. — А теперь вернулась к привычной одежде».

— Зинаида Яковлевна! — позвал он, выходя из тени дерева.

Она вздрогнула, испуганно посмотрела на него. А затем недоумение в ее взгляде сменилось узнаванием, и Белова сделала то, чего Илюшин совершенно не ожидал, — отбросив ведро с загремевшим в нем совком, тяжело и неуклюже побежала обратно к подъезду.

Секунду Макар, замерев, смотрел ей вслед, словно увидел что-то неприличное, а затем рванул за ней. И не зря — Белова успела набрать код на двери и уже пыталась открыть ее. Когда она услышала шаги за спиной, то вскрикнула и обернулась, прижавшись спиной к захлопнувшейся двери и выставив перед собой руки, словно защищаясь от удара.

— Здравствуйте, Зинаида Яковлевна, — сказал запыхавшийся Макар, останавливаясь в шаге от нее. — Вижу, вы меня узнали.

— Иди… — прошептала она. — Иди отсюда! Не знаю тебя, никогда не видела!

— Видели, видели. Напомнить, когда? Когда я вам одежду отдавал в институте каждое утро. Я — друг Алисы Мельниковой, которую убили в девяносто третьем году. Помните ее, Зинаида Яковлевна? А как ее убивали, помните? Как ее ножом ударили?!

Она отчаянно замотала головой. Ободок слетел. Макар, не задумываясь, наклонился, чтобы поднять его, и Белова внезапно обрушилась на него сверху всем весом — вслепую замолотила по его голове кулаками, прижимая Илюшина к асфальту. Тот вывернулся, и женщина упала и осталась сидеть, всхлипывая и прижимая руки к лицу.

— Это вы убили Алису? — спросил Макар, вытирая кровь, закапавшую из носа, — Зинаида Яковлевна исхитрилась сильно ударить его по переносице.

Он не удивился бы, если б Белова кивнула в ответ. Он уже ничему не удивлялся. Бабкин выяснил, что старик-инвалид, свидетель преступления, давно умер, а значит, они не могли проверить, правду ли он сказал Илюшину. Теперь, увидев гардеробщицу живой, Макар не исключал, что вся история с бандитами и случайными жертвами оказалась выдумкой.

— Уйди, а? — попросила женщина. — Не убивала я никого! Уйди!

— А кто убил? — Илюшин присел рядом с ней на корточки. — Зинаида Яковлевна, кто убил Алису? И как вы остались живы? Кстати, вас по-прежнему зовут Зинаидой Яковлевной?

Она бросила на него взгляд, в котором страх смешался с ненавистью, и Макар не выдержал.

— Или вы рассказываете мне, как было дело, — сухо сказал он. — Либо я сдаю вас милиции. Пойдете соучастницей преступления.

Он не очень верил в то, что слова о соучастии подействуют. Но оказался не прав.

— Нет… не было никакого соучастия, — выдавила Белова сиплым голосом. — Я их боялась… думала, что убьют. Потому и уехала.

— Кого вы боялись?

— Их… Всех троих. С них бы сталось. Они с детства…

— Кого?!

Белова перевела взгляд Макару за спину, лицо ее исказилось, и она начала медленно заваливаться на бок. Губы ее посинели, руки судорожно дергались, пытаясь найти что-то рядом…