– Это… – он кивнул в сторону ширмы.

– Пожалуйста, немного подробнее…

– Я не знаю, – Слова звучали отрывисто.

– Не знаете?

– Черт возьми, не имею ни малейшего представления, за что мне все это.

– Понимаю.

– Проклятье! – Мужчина несколько раз всхлипнул, плотно стиснув зубы.

Кому адресовалось проклятье – ему или преступнику, – Рино не понял.

Мужчина тяжело дышал.

– Я наблюдал за парой куропаток, точнее, пытался установить, были ли эти две птицы парой.

Рино взглянул на капельницу с обезболивающим – не слишком ли большую дозу ему колют? Уколы, подавляющие мозговые импульсы, временно изменяют восприятие действительности. Он подумал об Иоакиме. Кулаки непроизвольно сжались.

– Вдруг что-то взорвалось. Бинокль упал, а я почувствовал во рту какую-то гадость. Я все еще чувствую этот отвратительный запах тряпки, которую он прижал к моему лицу. Запах камфоры и мочи. Больше я ничего не помню.

– До какого момента?

Мужчина поморщился и отвернулся от ширмы.

– До того, как почувствовал, что меня швырнули на землю, как какой-то кусок мяса. Пахло креозотом и смолой, поэтому я понял, что меня привезли на причал.

«Преступник не упускает своих шансов», – подумал Рино, и у него затеплилась надежда, что могут быть свидетели:

– Эта пара куропаток… Где конкретно вы находились в тот момент?

– У озера в долине Будёмарка.

– Вы там часто бываете?

Во взгляде пострадавшего читался немой вопрос: какое это вообще имеет отношение к делу?