— Нет, это снежные эльфы.
— Да? А эти откуда там взялись?
— Я не спрашивал, а они сами не рассказывали.
— А чего грязный то такой? — рассмеялась она, явно не веря.
— Так они же меня закопали в лесу. Пришлось выкапываться. Под дождём умылся, да и только. У тебя, кстати, воды нету? А то я в последний раз пил, когда под тем самым дождём и умывался.
— Бедненький, — наигранно сочувственно проговорила она. — Была бутылка на заднем сидении, посмотри. Ты, наверное, ещё и есть хочешь? И переночевать тебе негде? — ещё сильней рассмеялась она. — Посмотри там и бутерброды были.
Я всё нашёл и проглотил.
— «Проглот, девушке хоть оставь».
— Для того, кто в землю был зарыт ты слишком даже чистый.
— Ну, я же не просто так зарыт был, меня в снежный гроб перед этим положили.
— Где-то я такую сказку уже слышала… Кажется, кто-то переиграл в компьютерные игры. Кстати ты случаем не болен? От тебя жаром прямо несёт.
— Нет. Вообще я уже давно горячий. После того, как оркское сердце себе сделал.
Мне ожидаемо не поверили. Она смеялась над моей фантазией, я над её недоверчивостью. В любом случае доехали с ветерком и я расслабился после тяжелых дней заточения и нахождения среди эльфов и къясов.
— Ну, удачи тебе шутник. Бывай.
— Спасибо. Ты меня выручила. Извини, если наследил.
Я быстро двигался в сторону дома, сильных изменений я в деревне не наблюдал. Встречались на пути знакомые, я быстро здоровался и шёл дальше. Не хотелось «застрять» по дороге, так что был рад осознать, что меня не узнавали. Свернул на свою улицу и увидел дом, в котором горел свет. Сердце, как-то гулко застучало.
— Чего это ты мне давление поднимаешь? Домой пришли, а не на войну.
Какая-то предательская мысль мелькнула, что меня и дома не признают. Я же сильно изменился.
— Мам, пап! Я дома, — с порога крикнул я, разуваясь.
Отец вышел, взглянул, пробежал взглядом с ног до головы и крепко обнял.