— И правда не сказала? – его глаза начинают гореть от понимания, что его слова – моя смерть… и причиной её станет Тигран. — То есть, он помогает тебе, не зная, что ты… — произносит он, но я прерываю его. Вырвав пистолет из рук Айдарова, мечусь в Красавина и нажимаю на курок.

Пуля попадает прямо в цель. У Глеба нет шанса на жизнь. Не было шанса сказать, кто я такая. Нет шанса раскрыть тайну, которую мне нужно сохранить от Тиграна, во что бы мне это ни стало. Потом, когда я уеду, то пусть узнаёт, но не сейчас.

Никто не должен знать! Никто не должен понять! Потому что за одной тайной кроется другая… Надо молчать! Нельзя никому знать! Нельзя! Нельзя!

Но даже понимая, что Красавин-младший мёртв, я не прекращаю нажимать на курок, стреляя в него без остановки, пока в обойме не заканчиваются пули. Они заканчиваются, но я продолжаю стрельбу… не знаю, что происходит, но мне надо нажимать на курок. Надо знать, что он точно мёртв. Что больше его нет. Нет в моей жизни. И в жизни Ляли… Отныне мы свободы… Я отвоевала свободу для нас. Отвоевала наше счастье.

Как ни странно, меня никто не останавливает. Тигран никому не даёт пошевелиться и даже себе. Позволяет разрядить всю обойму и полностью выдохнуться.

Уронив пистолет, оседаю на пол, не в силах сказать и слова. Я убила его… Убила… Он больше не притронется ко мне. Не будет насиловать. Больше не будет бить. Не отведёт в подвал. Не будет говорить плохих слов обо мне, Лиане и Ляле.

Прижав ноги к груди, смотрю на безжизненное тело Красавина. На пулю в его голове. На другие отверстия от пуль по всему его телу. Кровь… Открытые глаза, в которых больше нет жизни… в них нет больше злости, унижения и страха.

— Он мёртв, — шепчу, поймав взгляд Тиграна, который опускается на корточки передо мной. – Я его убила, — чувствую наступающие слёзы. – Он не обидит меня… Он не будет бить меня… Он не будет… Его нет… Я свободна… — но затем в мою голову приходит другая мысль, поэтому я хватаю Тиграна за шиворот рубашки. – А если он оживёт? Он меня убьёт! Тигран! Он сделает мне больно! Больно! Очень больно! – у меня начинается истерика. – Убьёт! Он будет делать больно. Больно! Больно! Больно! – кричу, почувствовав, как руки Тиграна обнимают меня, прижимают к себе, пытаясь унять истерику, но она не проходит. – Он будет бить! Бить! Бить меня! Меня! Мне будет больно! Он убьёт! Он убьёт! Мне страшно! Помоги! Помоги! Мне страшно! Он будет бить! Будет кровь… будет больно! Больно! Больно…

Тигран

Прижимаю Элину к себе, чувствуя, как самому хочется ещё разок спустить обойму в этого урода. У меня до сих пор не укладывается в голове всё то, что рассказала мне Элина. До сих пор не могу понять, как эта девчонка, которая только пытается выглядеть сильной, терпела всё то, что с ней творил этот урод.

— Не отдавай меня ему! Не отдавай! – кричит Элина, и впервые в жизни я хочу плакать и рвать всё на куски. – Не отдавай! Пожалуйста! Он будет делать больно! Больно! Он достанет свой чемодан! Чемодан! – вдруг затихает, а после начинает шептать, словно она сама в комнате и сама с собой говорит. – Нельзя говорить о чемодане. Он услышит… Он его принесёт… Нельзя… Т-с-с… Это страшный чемоданчик… страшный… в нём много крови и ножичков. Он будет резать нас… — и вновь начинает кричать. – Больно! Больно! Больно! Будет больно!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Наверху ребёнок, — произношу со сжатой челюстью, подняв взгляд на одного из моих людей. – Приведи её в машину, но не дай бог с её головы упадёт хоть волосок. Окажешься на месте Красавина.

— Есть, — кивает и поднимается туда, откуда спустилась Элина.

Девушка не прекращает кричать, а я всё сильнее прижимать её к себе, пусть она и сопротивляется, отталкивается руками. И тогда я делаю то, что никогда себе не прощу. Даю ей пощёчину, чтобы привести в себя. Она действует на неё отрезвляющее, но теперь она смотрит на меня со страхом, отползая назад. Закрыв глаза, сглатываю собственные чувства и протягиваю ей руку.

— Пойдём. Машина уже жд… — но не успеваю я закончить фразу, как она закатывает глаза и падает. Одним рывком успеваю её поймать и прижать к себе. — Отдохни. Я позабочусь о тебе. Так даже лучше... Так я смогу забрать тебя и... наказать... Или вылечить...