«Твою мать!», — заполошно успел подумать я, со всей доступной скоростью рванув когти в другую сторону, только бы подальше.
Откуда у рыцаря «инвиз»?
* * *
Удар в грудь прилетел из пустоты через несколько секунд и на этом чуть не закончился, поскольку зацепи он меня своим монструозным молотом в полную силу, песенка одного дроу была бы спета.
В последний момент увидев марево, будто нагретого воздуха поблизости, я немедленно врубил «Ускорение», «Ауру страха» и «Боевой транс», разминувшись со смертью в считанных микронах. А так: молот лишь зацепил края куртки, обдав меня могильным холодом.
«Завеса боли» упала на арену, а я попытался угадать, где Дагарт в данный момент находится. Высматривать следы на песке арены — не вариант, так как порывы ветра, гулявшего по арене, перекладывали песчинки буквально каждую секунду и могли только затруднить определение местоположения.
Теперь мне стало ясно, как этот бронированный молодчик смог подкрасться ко мне незамеченным во Второй Жатве. Его «инвиз» всё объяснял. Сейчас меня не интересовал его необычный класс, информацию по нему я обязательно раскопаю позже. Сейчас моя задача — не попасть под удар, который гарантированно оформит мне «волчий билет» с Турнира.
— Шустрый, да? — гаркнуло сбоку, и я кувырком ушел в противоположную от голоса сторону. Глухой удар о землю дал мне понять, что сделал я это своевременно. — Или ты думаешь, что я не подготовился к нашей встрече?
Подскочив с земли, я не стал дожидаться очередной атаки, рванув в сторону барьера, чтобы разорвать между нами дистанцию. «Инвиз» «инвизом», но бегаю я гораздо быстрее этой консервной банки. Со стороны врага, будто подтверждая мои мысли, раздался негромкий лязг доспеха. А вот это — хорошо. Создать условия, которые заставят его демаскироваться, даже по косвенным признакам — это уже полдела.
Из плохих новостей: моя «Завеса» боли была Дагарту, как рыбке зонтик. Она просто на него не действовала. Досадливо скрипнув зубами, я судорожно пытался придумать то, что мне поможет в этом бою. И счёт шёл на секунды.
В плечо будто ударили тараном, отправив меня в полёт на добрых четыре метра, а на месте, где я стоял, появился Дагарт, доспех которого ещё искрился от применённого «Рывка». Я уже видел я такой визуальный эффект в одном из походов в Гарконской Пусоши, когда «танковал» Утрамбовщик. У того тоже латы искрились.
Похоже, что из моего избиения хотят сделать шоу для зрителей. Если бы он хотел меня прикончить — ему ничего не стоило просто шарахнуть меня молотом. И ещё непонятно, что это за такой рывок, который разом покрыл разделяющие нас пятнадцать-двадцать метров?
— Устал, — участливо спросил Дагарт, подняв забрало, показав ехидную улыбку, которую просто до зубовного скрежета захотелось стереть. Например, кирпичом. — Ты вставай, а то у нас ещё дела, — снова хлопнув забралом, он растаял в воздухе, будто твой чеширский кот.
Не став дожидаться более жёсткого приглашения, я с низкого старта рванул в сторону, потихоньку понимая, как с этой грудой металла бороться. Главное — это попасть с ним в «клинч» и «заюзать» руну Льда. А вот потом я этого придурка разберу на кусочки, как снеговика. И попасть мне нужно в относительно целом виде и в сознании.
И такой момент вскоре представился. Не знаю, по какому-то наитию, или просто так повезло, но я сумел уклониться от его следующего «Рывка», который прошёл по касательной, не сбив меня с ног. «Ускорение» я отрубил, потому, что оно жрало «ману», как не в себя, но «Аура» с «Боевым трансом» — работали. Без них я вообще буду беспомощнее котёнка.
О том, чтобы пробить мечами или «крисами» эту махину не шло и речи. Единственным слабым местом было забрало, вот только я прекрасно заметил, что множество смотровых щелей, расположенных вертикально, были намного уже, чем волнистое лезвие кинжала. И не зная толщины забрала — глупо вкладывать все силы в рывок, гадая — смогу ли я деформировать забрало так, чтобы нанести существенную рану противнику. Выгорит — значит хорошо.
А если не выгорит?
Радостный рёв Дагарта и страшный удар в спину настигли меня одновременно. Кажется, я оцарапал лицо о песок. Мой вскрик разнёсся над ареной, а толпа буквально зашлась в радостной истерике, видя меня скулящего, беспомощно пытающегося встать на ноги, которые отказали. Я их не чувствовал. Эта тварь просто меня сломала.