– Он тебе так дорог? – принц обернулся. В его глазах плескалась ярость.

– Нет, но я буду чувствовать себя виноватой. Нет, прошу.

– В темницу, – Киан отвел взгляд. – Риания, отправляйтесь к себе. Сурок, проводи.

И пошел прочь. Да что там пошел! Побежал. Представила себе картину, которую он видел. Двусмысленно, честное слово. Подхватила юбки и бросилась следом. На ступеньках чуть не споткнулась. Еще бы немного – и щеголяла разбитым личиком. Слетела по лестнице – только для того, чтобы встретиться с запертой зверью.

– Киан, – громко постучала. – Кианэл, нам нужно поговорить.

– Принцесса, – догнал меня запыхавшийся Сурок, – приказано проводить…

– Пошел вон! Я хочу видеть мужа! – рявкнула так, что бравый воин как-то сразу поник и отступил вглубь коридора. А я продолжала барабанить по проклятой двери. Рано или поздно она откроется!

Наконец, внутри заскрежетал ключ. Я отпрянула, чтобы не заработать шишку на лбу. Киан замер в дверном проеме. Бледный, растрепанный. Сам не свой. И злой. До алых искорок в глазах, из-за которых в нашу первую встречу приняла его за демона.

– Что. Тебе. Нужно, – отчеканил принц.

– Тебя, – ответила тихо. – Киан, ты…

Меня бесцеремонно схватили за локоть и затащили в комнату. Здесь царил бедлам, словно орда пронеслась. Похоже, мое несчастье в виде одного очень мнительного принца крушило все, до чего могло достать. Я заперла за собой дверь. Чтобы не помешали.

– Послушай, Кианэл, – шагнула к мужу, но он отшатнулся от меня, как от прокаженной. – Киан, ты все не так понял. Я пошла туда, чтобы попросить Раселя не попадаться мне на глаза.

– И поэтому вы целовались. На прощание, – карие глаза сузились до щелочек.

– Не целовались. А меня пытались поцеловать. Очень наглым образом, кстати. Так что спасибо за избавление.

Кианэл мне не верил. Он смотрел на меня с такой горечью, что в сердце образовалась большая, тяжелая льдина. Она не давала свободно дышать, сводила с ума. А если бы я увидела его с другой? Если бы… Мамочка, по-моему, я влюбилась. В собственного мужа. Это какой же дурой надо быть? И мой муж сейчас думает, что я люблю другого и собиралась с ним сбежать. Что мне ему сказать? Чтобы исчезла боль из любимых глаз?

– Киан, – имя, так быстро ставшее привычным и родным, грело губы.

– Уходи, Риания. Пожалуйста, уходи.

Нет, ни за что. Я сделала шаг, еще шаг. Прикоснулась пальцами к пылающей щеке. Откуда-то из памяти – не моей, Риании – вспыли слова.

– Свет мой. – обняла Клана так крепко, как только могла. – Ты – мой свет.

Если тело Риании не лжет, так у них признаются в любви. Какое-то мгновение мне казалось, что Киан не ответит на объятия. Он стоял неподвижно, словно статуя. А затем плечи дрогнули. Знакомые руки прижали меня ближе. Вот и хорошо.