— Ты хочешь его взять? — удивляюсь я. — Но… у тебя ведь даже нет дома. Где он будет жить?

— Вообще-то это должно было быть сюрпризом и мне надо еще пару дней чтобы все закончить, но так и быть… поехали.

Глава 29

Всю дорогу Марат стойко игнорирует мои вопросы, предлагая проявить терпение и увидеть все своими глазами. Поэтому мне ничего не остается как мысленно гадать куда он меня везет.

Он снял квартиру? Купил дом? Для нас? За время нашего знакомства я успела понять, что у Марата нет финансовых проблем, как я думала изначально, но я до сих пор не знаю откуда он берет деньги. Он же сам сказал, что счета отца арестованы. Распродает старые вещи? Судя по тому сколько Динка выручила за то кольцо, Марату нужно было продать как минимум полный сундук сокровищ чтобы купить мне кулон на день рождения. А он и и после этого делал мне дорогие подарки…

Разумеется, я пыталась задавать ему вопросы, но Марат каждый раз уходил от ответа, заверяя меня, что у него все под контролем и мне не стоит о чем-либо беспокоиться.

Правда, в свете слухов об его отце его нежелание говорить мне правду только больше пугало. Нет, я конечно, не верила, что Марат в свои двадцать прибрал к рукам нелегальный бизнес отца, но… но деньги, причем немалые, у него были.

Рамзес резко вскакивает с моих коленей и встав на задние лапы пытается рассмотреть пейзажи за окном. Я придерживаю его под живот и в очередной раз заставляю себя перестать думать о финансовом положении Марата. У нас у всех есть свои секреты, я тоже не спешу рассказывать ему всю правду о своей семье… Так что, наверное, мне действительно надо расслабиться и просто доверять ему. Если он говорит, что у него все под контролем, значит так и есть. Он ни разу не дал мне повода сомневаться в его словах, даже сейчас, в этой ситуации с собакой, он как всегда действует по принципу “пришел, увидел, победил” или другими словами “пришел, увидел, решил проблему”.

В общем, окончательно отбросив мысли в сторону, я открываю окно побольше и по примеру Рамика высовываю голову в окно. Он тут же начинает облизывать мою щеку и пытается поймать мои раздуваемые ветром волосы клыками, а я заливисто смеюсь и отталкиваю его слюнявую морду от себя. Я скорее чувствую, чем замечаю боковым зрением взгляд Марата и поворачиваюсь в его сторону. Пользуясь тем, что мы давно покинули оживленные улицы, он с улыбкой следит за нашей борьбой и выглядит при этом… счастливо?

Я отзеркаливаю его улыбку и продолжаю миссию по спасению своих волос, а совсем скоро замечаю, что мы въезжаем в какую-то промзону и Марат сбавляет скорость.

Он паркует машину у огромного здания, на фасаде которого красуются выцветшие буквы. Первое слово мне еще удается разобрать — “фабрика”, во втором же отсутствует больше половины букв и мне остается лишь догадываться что же здесь производят.

— Ты здесь работаешь? — задаю я наиглупейший вопрос. Видимо, мои размышления о том откуда у него деньги дают знать о себе. Правда, шансов в том, что обычный работяга с фабрики может позволить себе такие дорогие подарки еще меньше, чем если бы у Скалаева завалялось пару сундуков с сокровищами.

— Нет, принцесска, — улыбается он. — Я здесь живу.

Следующие пару минут я перевожу удивленные глаза с него на здание фабрики и обратно. Марат, видимо, наслаждаясь произведенным впечатлением, не спешит рассказывать мне подробности и лишь довольно смотрит на меня.

— Живешь? — наконец произношу я. — Но… это ведь фабрика. Здесь нельзя жить.

— Это бывшая фабрика, — поясняет он. Хорошо хоть плечами не пожимает в своей привычной манере.

— И…

— И я здесь живу. Моя комната на третьем этаже уже полностью готова, а вот твой сюрприз еще нет. Но…, — он выходит из машины и открывает мою дверь, — добро пожаловать, принцесска.

Рамзес резко выскакивает из машины и несется навстречу новым запахам. Мы тут же бросаемся за ним, памятуя слова ветеринара о том, что в первые дни его будет очень легко потерять, раз уж у него не было шанса пока привыкнуть к нашим запахам, а услышать как мы его зовем он не сможет. Марат надевает на него свежекупленный поводок и с сожалением поглаживает:

— Прости, друг, это для твоего же блага. Уж больно ты резвый.