Впервые после возвращения из Афганистана Доусон почувствовал себя дома.

Супруги Хедли были его крестными, и к своим обязанностям они относились очень серьезно. Оба принимали самое деятельное участие в воспитании Доусона с того самого дня, когда его еще младенцем крестили в одной из городских церквей. Они всегда были готовы позаботиться о нем, если возникнет такая необходимость. Сам Доусон всегда относился к своим крестным отцу и матери очень тепло и любил их ничуть не меньше, чем своих настоящих родителей.

Он уже учился в колледже, когда его отец и мать погибли в автомобильной катастрофе. И хотя тогда он был уже почти взрослым, близкие отношения с супругами Хедли приобрели для него особое значение.

Это были его единственные, самые дорогие и родные люди на свете.

Разглядывая Доусона, Хедли неодобрительно нахмурился, как сделал бы на его месте настоящий отец, наконец-то дождавшийся своего непутевого сына. Гэри Хедли был намного ниже Доусона, который еще в школе дорос до шести футов и четырех дюймов[6], однако он всегда излучал такую силу и такую уверенность в себе, что разница в росте почти не бросалась в глаза. Сейчас Гэри было шестьдесят пять, но он до сих пор сохранил густые темные волосы, которые лишь на висках были чуть тронуты сединой. Ежедневная трехмильная пробежка, занятия в тренажерном зале и правильная диета, за соблюдением которой строго следила Ева, помогали ему поддерживать отличную физическую форму, которой могли бы позавидовать многие его ровесники.

— Судя по твоему виду, тебе здорово досталось, — изрек наконец Хедли, качая головой. — Как сейчас говорят «по полной программе».

— Можно сказать и так, — согласился Доусон. — Ты же знаешь, мы с Хэрриет никогда особенно не ладили, но сегодняшняя стычка получилась особенно неприятной. Она ведь теперь мой начальник.

— Я, собственно, имел в виду твою поездку в Афганистан, — сказал Хедли, когда Доусон опустился в предложенное кресло.

— Да, там действительно бывало нелегко! Но по сравнению с Хэрриет даже талибы могут показаться ангелами.

— Выпьешь?

Доусону очень хотелось выпить, да что там выпить — он бы отдал многое, чтобы напиться и ничего не помнить, но не мог же он сказать такое своему крестному! Разыгрывая нерешительность, Доусон бросил взгляд на часы:

— Мне кажется, для выпивки еще рановато…

— Где-нибудь на земном шаре уже наверняка наступило пять часов, — возразил Гэри. — Кроме того, у нас особый случай. Нужно же отметить возвращение блудного сына. Вот и треснем по рюмашке, пока Ева готовит упитанного тельца…

В его интонациях Доусону послышался упрек, и он отвел глаза.

— Извини, что не добрался до вас раньше, но… Мне нужно было многое доделать, привести в порядок мои записи и… и я еще не закончил. По правде говоря, я только-только начал. Конца этому не видно! Тем не менее мне показалось, что у тебя какое-то срочное дело. Вот я сразу и примчался. Что случилось?

— Срочное дело?.. Можно сказать и так. — Поднявшись, Хедли заглянул во встроенный бар, налил два бокала бурбона[7] и протянул один Доусону. Отсалютовав ему своим бокалом, Хедли сделал глоток.

— В последнее время я стал больше пить, — заметил он.

— Тебе это полезно.

— Для снятия стресса?

— Говорят, алкоголь действительно помогает.