Только когда София схватила меня за лицо и подняла мой взгляд к себе, весь остальной мир вернулся в фокус.
— Себастьян, остановись! Ты убиваешь его!
Я посмотрел вниз на скомканное тело подо мной. Лицо Эвана превратилось в маску из крови и грязи. Его волосы были спутаны, а дыхание неглубоким. Он не двигался.
Я закрыл глаза и вскочил на ноги. Я никогда раньше так не терял контроль над собой. Это было страшно. И что еще страшнее, это было приятно. Я хотел, что это был тот, кто виноват во всем, что произошло, кто-то, кто не был мной. И теперь, когда кто-то наконец-то был пойман, я смог высвободить часть вины, которая пожирала меня изнутри.
— Я в порядке, — сказал я. — В порядке.
Адреналин уже уходил из моих вен. Моя кожа была горячей, а легкие горели. Я выплеснул на него все, что у меня было.
София наклонилась, чтобы проверить пульс Эвана.
— Он жив.
— Он живучий старый ублюдок, — ответил я.
— Нам нужно как можно скорее доставить его куда-нибудь и проверить. Ты потрудился над ним.
Я кивнул.
— Я вызову подмогу.
Я отошел в угол стоянки, просто чтобы немного отдалиться от Эвана, и достал свой телефон.
— Томас, мне понадобится небольшая помощь.
* * *
— Доктор говорит, что с ним все в порядке, — сказал Томас, появляясь в дверях. — Ты определенно потрудился.
Я поморщился.
— София сказала то же.
Он пододвинул стул и сел рядом со мной, наливая себе виски из бутылки, стоявшей перед нами. Прошло около двух часов с тех пор, как я позвонил ему, и мы находились в небольшом комплексе «Альфа-Группы» на Внутреннем Западе, в котором было несколько комнат, оборудованных для содержания заключенных. Задержание людей не было тем, что мы часто делали — мы дергали за ниточки, не арестовывали людей, — но, тем не менее, нам нравилось быть готовыми.
Он опрокинул стакан одним глотком, поморщившись от жжения, затем покачал головой.