Я пожал плечами.

— Мы очень хорошо умеем оставаться в тени. У нас было много практики. Этой группе более двух тысяч лет.

Ее глаза расширились.

— Две тысячи?

Я кивнул.

— Такого рода вещи не возникают в одночасье. Мы начали в Древней Греции, отсюда и название, как способ держать правительство в узде, и это как бы выросло оттуда. Демократия тогда была новой, и были... небольшие проблемы. Когда они со временем не исчезли, мы остались рядом. В любом случае, с тем влиянием, которое мы сейчас имеем, держать нашу деятельность вне поля зрения на самом деле довольно легко, если мы не делаем ничего слишком смелого.

— Так что же тогда насчет капитала Фрейзера?

— Это настоящая компания, — ответил я, — но это также наш главный фронт здесь, в Австралии. Венчурные фирмы бросают деньги на всевозможные странные проекты. Наличие его в качестве законного юридического лица значительно облегчает финансирование и руководство нашими операциями.

— Значит, та вечеринка, на которую я пробралась...?

— Встреча для потенциальных новобранцев.

Она кивнула самой себе.

— Правильно.

Теперь, когда первоначальное недоверие прошло, она была намного спокойнее, спокойнее, чем я ожидал. Ее глаза метнулись к моим, и она заколебалась.

— Поэтому я предполагаю, что у такой группы, как эта, вероятно, есть своя доля врагов, — медленно сказала она.

Я мог видеть, к чему она клонит, соединяя точки.

— Мы знаем.

— Враги, которые могут делать такие вещи, как похищение подружек ваших членов?

Мои плечи поникли.

— Это возможно. — Инстинктивно я потянулся, чтобы сжать ее руку, но сумел остановить себя. Больше никаких смешанных сообщений. — Поверь, я ломал голову, пытаясь понять, почему это произошло. Я понятия не имею, на что кто-то может надеяться, взяв тебя.

— Есть ли там кто-нибудь, кто мог бы захотеть причинить тебе вред лично? — Спросила она.