Вскоре двери нашей темницы открылись. Леллея явно проснулась в приподнятом настроении, ожидая обряда. Она молча подошла ко мне, что-то начертила на лбу, расцарапав при этом кожу. Палач с безумным рвением наносил рисунок на полу, чертил какие-то символы белой краской, приговаривая, что сегодня вершится история…

Неужели Бьярн был прав…

― Ты испытаешь боль, ведьма, ― прошептала Леллея, ― такую дикую, что я тебе не завидую. Лучше бы ты послушалась оборотня и покончила с собой, но страх смерти сыграл с тобой злую шутку. Теперь будешь страдать, Анастасия…

Все замерли, а меня трясло от страха. Сердце колотилось с бешеной скоростью, я слышала его биение, ощущала толчки в грудной клетке. Не могла справиться с собственным дыханием, побороть дрожь в руках.

Впившись ногтями в ладони, я пыталась успокоиться, думала о том, что я смогу пережить все это, что может быть прямо сейчас, спустя мгновение, Корвин появится на пороге и убьет этих тварей… Вот сейчас… Прямо сейчас…

Вместо этого я услышала шепот. Леллея начала обряд. Она произносила незнакомые мне слова, разливая красную густую кровь. Жидкость стекала с моей головы, образовывая на полу вокруг круг. Он стал единым целым, появились ответвления, они искрились, обжигали кожу, причиняли еле заметную боль, но… Как только Леллея произнесла мое имя, все прекратилось…

― Что происходит? ― Леллея тут же взревела, наблюдая за тем, как круг из крови распадается, растекаясь по полу. ― А ну приведи сюда эту тварь!

Бьярн с ужасом наблюдал за тем, как очередная попытка выудить из меня хоть что-нибудь закончилась полным провалом. Руна откровенно смеялась, показав палачу очень неприличный жест, а вот Серен странно дернулась. Она уставилась на меня, словно не могла поверить в то, что видит.

― Как ты говоришь, ее зовут? ― палач привел в темницу Кьяру. Крылья нимфы оказались перебинтованы, от повязок пахло травами. Было видно, что нечисть уже никогда не сможет летать. Ее лицо оказалось истерзано, изранено иголками бедного кактуса. Она с дикой ненавистью посмотрела на меня, явно желая свернуть при этом шею.

― Анастасия. Я несколько раз проверяла. Ее с рождения так зовут, во всех документах стоит именно это имя. Да и Вольфганты, когда зачаровывали амулеты, так же ее назвали. Сомнений нет ― она Анастасия!

― Если она Анастасия, тогда какого черта обряд не подействовал?

Леллея была похожа на фурию. Я не знала, как они выглядят, но чувствовала, что она близка к этому состоянию. Меня действительно зовут Анастасия, но…

Наблюдая за происходящим, я вдруг кое-что поняла. Корвин ведь не Серен звал. Получается, что настоящее имя сестры ― Арен. Именно оно было дано ей при рождении. Но ведь у людей так же. При крещении меня назвали Александрой. Я раньше удивлялась, зачем так делать ― давать другое имя? Мне объяснили это тем, что так я получу еще одного ангела-хранителя. Если мой ангел действительно существует, то сейчас он точно поседел и явно облысел, теряя последние перья в поисках выхода из сложившейся ситуации.

― Назови свое имя, тварь! ― Леллея подскочила ко мне, взяла за шкирку и начала трясти. ― Имя!

― Маша!

― Не ври мне!

― Света! ― прокричала я. ― Светочка! Да отпустите меня, наконец!

― Запри ее!

Палач негодовал, тряс своим полусгнившим хвостом, явно надеясь на то, что его правительница придумает новые жестокие пытки, но не повезло…

Меня бросили обратно в камеру, с силой и ненавистью захлопнули дверь и вышли из помещения.