— Тебя не дождешься! — услышал Люк недовольный возглас, едва переступив порог собственного дома. — С тех пор, как ты запретил мне помогать тебе в расследованиях, мы практически перестали видеться.

Его сестра-близнец Элис, скрестив ноги, сидела прямо на стеклянной столешнице с ведерком мороженого в одной руке и ложкой в другой. Она по обыкновению была одета в облегающий комбинезон, который подчеркивал каждый восхитительный изгиб стройного тела, не оставляя простора мужскому воображению. Элис носила модную ассиметричную стрижку, предпочитала драгоценностям дорогую креативную бижутерию и время от времени даже пользовалась косметикой, которой так любили злоупотреблять местные дамы.

— Мы видимся примерно раз в декаду, Лисенок — Люк миролюбиво чмокнул сестру в щеку и снял ее со стола. — И от помощи я не отказывался, речь шла всего лишь о личном пространстве.

— Ты давно не позволяешь к себе приблизиться, а теперь решил окончательно от нас отгородиться. С каждым разом твой дом оказывается все дальше, расстояние между нами становится все больше, а информации от тебя поступает все меньше. По-твоему, это нормально?

— Ты преувеличиваешь, сестренка, я общаюсь с семьей.

— Ну да, так тесно, что пропустил собственный день рождения!

— Прости, Лисенок, ты знаешь мое отношение к этой странной традиции. Я не считаю факт своего рождения выдающимся событием, лишь благодарю богов за то, что вместе со мной на свет появилась ты.

Элис тяжело вздохнула и отставила мороженое в сторону.

— У тебя проблемы, Лаки? — ее обвиняющий тон сменился проникновенным и сочувственным.

Лукас помолчал, глядя на буйство зелени за окном. Пришло время снова перемещать дом, это место ему уже порядком наскучило…

— Можно сказать и так, но я пока справляюсь.

— Что-то непохоже. Не хочешь поделиться? — Люк покачал головой. — Мы не будем вмешиваться, просто поможем.

— Я не вижу разницы между тем и другим. На мне лежит печать изгоя, Лисенок, и я не хочу, чтобы близкие люди испытывали из-за этого чувство вины.

— Но ты не даешь нам даже шанса! — Элис внезапно метнулась к брату и крепко его обняла. — Ты настоящее сокровище, Лаки, но почему-то упорно отказываешься это признать.

Люк обнял сестру в ответ. Они вновь, как в детстве, стали единым целым, но длилось это всего несколько коротких мгновений. Как только объятия ослабли, в сердце Люка вернулся привычный холод одиночества.

— Я все больше и больше склоняюсь к мысли, что твоя безумная теория на самом деле не так уж и безумна, — чтобы уйти от болезненной темы, Люк решил поговорить о деле. Свои смертельно опасные вылазки в логово древнего врага они называли просто работой, в их семье так было принято. — Только я сразу хочу тебя попросить ничего пока не говорить маме и ни в коем случае не соваться одной на планету Антар, — Элис уже набрала воздуха, чтобы возразить, но Люк решительно продолжил. — Еще слишком рано делать выводы. У меня есть версия, что бал в космосе правят не сами Нолдоры (высшая власть) Антара, а отступники, беглецы…

Брат и сестра проговорили до самого вечера. Когда Элис ушла, Люк надел смокинг, сел в машину и отправился в Вулластон.