Адрес Николаю II, выработанный Коалиционным съездом на заседании 25 мая 1905 г., гласил:
«Ваше Императорское Величество!
В минуту величайшего народного бедствия и великой опасности для России и самого престола Вашего мы решаем обратиться к Вам, отложив всякую рознь и все различия, нас разделяющие, движимые одной пламенной любовью к Отечеству.
Государь! Преступным небрежением и злоупотреблением Ваших советников Россия ввергнута в гибельную войну, наша армия не могла одолеть врага, наш флот уничтожен, и грознее опасности внешней разгорается внутренняя усобица.
Увидев вместе со всем народом Вашим все пороки ненавистного и пагубного приказного строя, Вы положили изменить его и предначертали ряд мер, направленных к его преобразованию. Но предначертания эти были искажены и ни в одной области не получили надлежащего исполнения. Угнетение личности и общества, угнетение слова и всяческий произвол множатся и растут. Вместо предуказанной Вами отмены усиленной охраны и административного произвола полицейская власть усиливается и получает неограниченные полномочия, а подданным Вашим преграждают путь, открытый Вами, дабы голос правды не мог доходить до Вас.
Вы положили созвать народных представителей для совместного с Вами строительства земли, и воля Ваша осталась без исполнения доныне, несмотря на все грозное величие совершающихся событий; а общество волнуют страхи о проектах, в которых обещанное Вами народное представительство, долженствовавшее упразднить приказный строй, заменяется сословным совещанием.
Государь! Пока не поздно, для спасения России, во утверждение порядка и мира внутреннего повелите без замедления созвать народных представителей, избранных для сего равно и без различия всеми подданными Вашими. Пусть решат они в согласии с Вами жизненный вопрос государства, вопрос о войне и мире, пусть определят они условия мира или, отвергнув его, превратят эту войну в войну народную. Пусть явят они всем народам Россию, не разделенную более, не изнемогающую во внутренней борьбе, а исцеленную, могущественную в своем возрождении и сплотившуюся вокруг единого стяга народного. Пусть установят они в согласии с Вами обновленный государственный строй.
Государь! В руках Ваших честь и могущество России, ее внутренний мир, от которого зависит и внешний мир ее. В руках Ваших держава Ваша, Ваш престол, унаследованный от предков.
Не медлите, Государь! В страшный час испытания народного велика ответственность Ваша перед Богом и Россией» (приводится по: Либеральное движение в России. 1902–1905 гг. С. 245–246).
653
В состав депутации были избраны граф П. А. Гейден, Ф. А. Головин, князь Павел Д. Долгоруков, Н. Н. Ковалевский, князь Г. Е. Львов, Н. Н. Львов, Ю. А. Новосильцев, И. И. Петрункевич, Ф. И. Родичев, князь Д. И. Шаховской и Д. Н. Шипов, кандидатами к ним — Н. А. Хомяков и Н. Н. Щепкин. В депутацию также вошли профессор Московского университета князь С. Н. Трубецкой и представители Петербургской городской думы барон П. Л. Корф, А. Н. Никитин и М. П. Федоров. Перечисленные лица, за исключением Н. А. Хомякова и Н. Н. Щепкина и отказавшегося Д. Н. Шипова, и образовали окончательный состав депутации.
654
Прием Николаем II депутации земских и городских деятелей состоялся 6 июня 1905 г. в Петергофе.
655
Во время приема 6 июня 1905 г. князь С. Н. Трубецкой обратился к Николаю II со следующей речью:
«Ваше Императорское Величество!
Позвольте выразить Вашему Величеству нашу глубокую, искреннюю благодарность за то, что Вы приняли нас после нашего к Вам обращения. Вы поняли те чувства, которые руководили нами, и не поверили тем, кто представляет нас, общественных и земских деятелей, чуть ли не изменниками престола и врагами России. Нас привело сюда одно чувство — любовь к Отечеству и сознание долга перед Вами.
Мы знаем, Государь, что в эту минуту Вы страдаете больше всех нас. Нам было бы отрадно сказать Вам слово утешения, и если мы обращаемся к Вашему Величеству теперь в такой необычной форме, то верьте, что к этому побуждает нас чувство долга и сознание общей опасности, которая велика, Государь.
В смуте, охватившей все государство, мы разумеем не крамолу, которая сама по себе, при нормальных условиях, не была бы опасна, а общий разлад и полную дезорганизацию, при которой власть осуждена на бессилие. Русский народ не утратил патриотизма, не утратил веры в царя и в несокрушимое могущество России; но именно поэтому он не может уразуметь наши неудачи, нашу внутреннюю неурядицу; он чувствует себя обманутым, и в нем зарождается мысль, что обманывают царя. И когда народ видит, что царь хочет добра, а делается зло, что царь указывает одно, а творится совершенно другое, что предначертания Вашего Величества урезываются и нередко проводятся в жизнь людьми, заведомо враждебными преобразованиям, то такое убеждение в нем все более растет. Страшное слово „измена“ произнесено, и народ ищет изменников решительно во всех: и в генералах, и в советчиках Ваших, и в нас, и во всех „господах“ вообще. Это чувство с разных сторон эксплуатируется. Одни натравливают народ на помещиков, другие — на учителей, земских врачей, на образованные классы. Одни части населения возбуждаются против других. Ненависть, неумолимая и жестокая, накопившаяся веками обид и утеснений, обостряемая нуждой и горем, бесправием и тяжкими экономическими условиями, подымается и растет, и она тем опаснее, что вначале облекается в патриотические формы; тем более она заразительна, тем легче она зажигает массы. Вот грозная опасность, Государь, которую мы, люди, живущие на местах, измерили до глубины во всем ее значении и о которой мы сочли долгом довести до сведения Вашего Императорского Величества. Единственный выход из всех этих внутренних бедствий — это путь, указанный Вами, Государь, — созыв избранников народа. Мы все верим в этот путь, но сознаем, однако, что не всякое представительство может служить тем благим целям, которые Вы ему ставите. Ведь оно должно служить водворению внутреннего мира, созиданию, а не разрушению, объединению, а не разделению частей населения, и, наконец, оно должно служить „преобразованию государственному“, как сказано Вашим Величеством. Мы не считаем себя уполномоченными говорить здесь ни о тех окончательных формах, в которые должно вылиться народное представительство, ни о порядке избрания. Если позволите, Государь, мы можем сказать только то, что объединяет всех нас, что объединяет большинство русских людей, искренне желающих идти по намеченному Вами пути.
Нужно, чтобы все Ваши подданные — равно и без различия — чувствовали себя гражданами русскими, чтобы отдельные части населения и группы общественные не исключались из представительства народного, не обращались бы тем самым во врагов обновленного строя; чтобы не было бесправных и обездоленных. Мы хотели бы, чтобы все Ваши подданные, хотя бы чужие нам по вере и крови, видели в России свое Отечество, в Вас — своего Государя; чтобы они чувствовали себя сынами России и любили Россию так же, как мы ее любим. Народное представительство должно служить делу объединения и мира внутреннего. Поэтому также нельзя желать, чтобы представительство было сословным. Как русский царь — не царь дворян, не царь крестьян или купцов, не царь сословий, а царь всея Руси, так и выборные люди, от всего населения призываемые, чтобы делать совместно с Вами Ваше государево дело, должны служить не сословным, а общегосударственным интересам. Сословное представительство неизбежно должно породить сословную рознь там, где ее не существует вовсе.