Когда я проходила мимо Ареса, дрожь пробежала по моей спине, и я не могу сказать почему. Что-то в том, каким холодным он казался, было странным.

Если бы кто-то бросил блёстки в машину моей сестры, я бы пустила в ход кулаки.

— На твоём месте я бы проколол все четыре шины, облил машину несмываемой краской, а затем добавил немного блеска для пущего эффекта. И я бы сделал это со всеми автомобилями, а не только с одним.

— Во-первых, гораздо лучше проколоть только три шины, а не все четыре, но откуда тебе знать? — Арес последовал за мной через дом на кухню. — Твой брат знает, что ты не такой ангел, каким он тебя считает? — Арес снова усмехнулся.

— А свиньи умеют летать?

Я наполнила кастрюлю водой и поставила её обратно на горячую плиту, чтобы размягчить уже почти затвердевшие конфеты. Это значительно упростило уборку.

— Возможно, мне следует сказать ему, чтобы он внимательнее следил за тобой.

— Как будто он послушает.

— Он вырастил тебя, верно? — меня не должно было удивлять, что Арес Оклер не был святым, и всё же это удивляло. С тех пор как я переехала, Ареса либо вообще не было дома, либо он не обменивался со мной ни единым словом. Я предположила, что Кай велел ему не разговаривать со мной, но у меня возникло ощущение, что это не так. — Конечно, он хотел бы знать, чем занимается его брат.

Арес снова приблизился ко мне.

— Я не говорил, что ему всё равно. Я сказал, что он не стал бы слушать кого-то вроде тебя.

— Кого-то вроде меня?

Я не могла дождаться того дня, когда смогу снова покинуть этот дом.

— Знаешь, сумасшедшую суку, убивающую своих бывших.

Иисус. Ты убиваешь одного бывшего, и тебя уже объявляют психопатом.

— Может, мне стоит убить Кая следующим, — я повернулась к Аресу, больше не заботясь о том, что он все ещё несовершеннолетний, — или тебя? Как ты на это смотришь?

Несмотря на его попытки казаться жёстким, вести себя непринуждённо, я заметила то, как у него перехватило дыхание, а в глазах застыл страх.

Мужчины. Все они были одинаковы. Мужчины были… предсказуемыми. Пока ты играешь по их правилам, они чувствуют себя неполноценными, сильными, проявляют к тебе немного милосердия. Как только женщина начинает возражать, это всегда происходит одним из четырех способов.

Первый: они вели себя агрессивно. У первого варианта было три подкатегории: вы могли оказаться с кучей синяков, когда они давали волю своему гневу, в больнице или, в общем, мертвыми.

Второй: они начинали вас уважать, но, конечно, никогда не рассказывали об этом. Женщина никогда не может быть сильнее мужчины, и признать обратное вслух было для них потерей.