– Понимаю.

Харб бросил на меня вопросительный взгляд, и я качнула головой, давая понять, что ему не обязательно за мной тащиться. Хозяйскую спальню я нашла без труда. Это была просторная комната с двумя венецианскими окнами. Очень широкая кровать с пологом на четырех столбиках и в том же стиле платяной шкаф и комод с зеркалом. Шторы, покрывало и ковер были выдержаны в одних тонах: золотисто– и темно-коричневых.

Кровать была не застелена. Рядом с ней стояло кресло – тоже часть гарнитура, где, видимо, имела обыкновение сидеть перед зеркалом миссис Бустер, нанося макияж, и где был связан и убит доктор Бустер. Полиция Палатайна забрала веревку, которой он был связан, однако само кресло осталось – все еще испачканное кровью. Ковер под ним был также заляпан бурыми пятнами.

Если Бустера нашли здесь, высока вероятность, что именно здесь он выписывал свой рецепт. Я проверила верхний ящик комода.

Там, поверх стопки какого-то белья, поджидая меня, лежали рецептурный блокнот и ручка. С помощью пинцета, который для этой цели держу в кармане пиджака, я извлекла ручку и поместила ее в пластиковый пакет, который держу там же. Затем, также с помощью пинцета, взяла блокнот и поднесла к свету, чтобы рассмотреть получше. Верхний листок имел вмятины, оставленные ручкой при выписывании предыдущего рецепта.

Если бы мне захотелось сыграть в Шерлока Холмса, я легко могла бы зачернить бумагу простым карандашом, чтобы под слоем графита буквы проступили отчетливее, дав ясное представление о содержании отсутствующей страницы.

Но ребята из лаборатории справятся с этим лучше, чем я. В наши дни с помощью прибора инфракрасного света и другого специального оборудования можно спокойно прочитать все это, не перемазывая все вокруг графитом. Я опустила блокнот в пластиковый мешок и пробежалась по остальным ящикам в поисках еще каких-либо следов. Больше мне ничего не попалось, но вспыхнувшая где-то внутри оптимистическая искорка отказывалась гаснуть.

Внизу Харб с Мелиссой вели оживленную дискуссию о том, где продают лучшие сосиски в соусе чили. Я вклинилась в их разговор и поделилась своим открытием, одновременно передав Мелиссе расписку на изъятые мною предметы.

– Выходит, его убили из-за какого-то вшивого рецепта? – Глаза ее наполнились слезами, и она принялась всхлипывать.

Двух месяцев далеко не достаточно, чтобы утихла скорбь после смерти родителя. Некоторые люди не могут оправиться от этого всю жизнь.

Бенедикт, уже поделившись мыслями насчет еды, теперь принялся сочувственно обнимать молодую женщину. Та немного успокоилась и даже выдавила бледную улыбку сквозь слезы.

– Пожалуйста, найдите того, кто убил моего папу.

Я могла бы ответить: «Сделаем все, что в наших силах» или «Мы будем держать вас в курсе». Но вместо этого я кивнула и сказала:

– Найдем.

Потом мы с Бенедиктом вернулись в мою машину и пустились в долгий и утомительный путь обратно в Чикаго.