– Вот составленный нами пресс-релиз. – Кореи вручил мне еще один листок бумаги. – Поскольку теперь мы прикомандированы к этому делу.

– Дело по-прежнему находится в нашей юрисдикции, – возразила я, позволив себе наконец некоторое раздражение. – Преступник не пересек ни одной границы между штатами.

– Пока еще нет. До тех пор мы являемся просто вашими консультантами.

– Можно сказать, полезным инструментом вам в помощь.

– Чем-то вроде смазки, облегчающей ход механизма. Бурный смех за кадром.

– Вот здесь, – Дейли подсунул мне новые бумаги, – приведен список причин, по которым мы считаем, что убийца относится скорее к организованному, чем к спонтанному типу. Вы знакомы с концепцией, согласно которой серийных преступников относят либо к категории «О», либо к категории «Н/О»?

Я кивнула. Он, однако, опять не обратил на это никакого внимания. У меня сложилось впечатление, что вся эта конференция могла бы проходить вообще без моего участия.

– «Н/О», или неорганизованные убийцы, обычно пропускают или почти пропускают стадию предварительного планирования. Их преступления являются, как правило, следствием сиюминутного импульса: на почве ярости либо вожделения. На месте преступления часто можно обнаружить признаки проявления вины или раскаяния. Например, прикрытое чем-нибудь лицо жертвы свидетельствует о том, что преступник как бы не хочет ощущать взгляд устремленных на него мертвых глаз. В изобилии обнаруживаются ключи к разгадке в форме материальных или косвенных улик, потому что неорганизованный тип преступника не дает себе труда их уничтожить либо делает это уже задним числом.

– Я знакома с классификацией, – как можно отчетливее произнесла я.

– Теперь что касается организованного типа, – продолжал докладчик. (Видимо, я все же выразилась недостаточно ясно.) – Обычно он уделяет много времени и внимания предварительному планированию. Злоумышленник может провести немало дней, фантазируя по поводу предстоящего убийства, вырисовывая в воображении каждую деталь. Он не оставит на месте ни одной улики, разве только случайно, и обычно тела жертв не несут на себе следов дикой, неконтролируемой ярости. Повреждения на теле, хотя и могут носить садистский характер, в большей степени сфокусированы и нацелены.

– Мы можем привести вам сто пятьдесят обоснований того, что данный преступник относится к организованному типу, – сказал Кореи. – И нам бы хотелось, чтобы вы уделили нам примерно час, чтобы мы могли вместе по ним пробежаться.

Я уже почти собралась сымитировать сердечный приступ, чтобы заставить их убраться, но тут в кабинет вошел Бенедикт, избавляя меня от этой необходимости.

– Джек, мы вышли на секонал. Десятого августа сего года шестьдесят миллилитров были проданы некоему Чарлзу Смиту в аптеке при больнице «Мерси-Хоспитал».

– Так он у нас в руках?

– Он дал фальшивый адрес. В Чикаго семнадцать Чарлзов Смитов и еще двенадцать в остальном Иллинойсе, но скорее всего имя тоже фальшивое.

– А что говорит врач, выписавший рецепт?

– Через врача мы на него и вышли. Доктора звали Реджинальд Бустер.

Имя показалось знакомым.

– Нераскрытое убийство в Палатайне, пару месяцев назад?

– Оно самое. Врача убили в собственном доме девятого августа. Я попросил, чтобы нам выслали по факсу материалы этого дела, и позвонил его дочери. В час у нас с ней встреча в том самом доме.