— Отвечу комплиментом на комплимент. Ты тоже стала совсем другая. Америка явно на пользу пошла.

Катя помрачнела и опустила голову, как будто вспомнила что-то не слишком приятное.

— Хотя настоящей американкой ты так и не стала, — трещал Виктор, нисколько не замечая Катиного состояния.

— Почему же? — спросила она, снова взяв себя в руки.

— Да потому, что настоящая американка никогда не сказала бы «Боже!». Давай научу. В следующий раз, когда сильно удивишься, говори: «Oh, my God!» Хорошо работает! — Витька улыбнулся и подмигнул.

— Может быть, зайдем ко мне в уборную? — предложила Катя.

Он согласился. Катя быстро заговорила по-английски с негритянкой и бритым парнем, и они ушли. Как ни хорошо Виктор знал язык, все-таки всего понять не мог, настолько она освоила особенности американского английского. Однако сумел в общих чертах понять, что конкурентов выслушают только завтра.

В уборной горел мягкий свет, лишь трюмо освещалось очень ярко. Повсюду валялись баночки, коробочки и кисточки, в кресле лежала сумочка, явно брошенная второпях, что-то из одежды было в беспорядке свалено в углу.

— Помнится, раньше ты была аккуратнее, — заметил Виктор, не спеша созерцая торжество хаоса над порядком.

— Да, — немного неуверенно ответила Катя. — Извини, очень торопилась сегодня, да и волновалась тоже. Первый серьезный сольный концерт, сам понимаешь.

— Надо признаться, для начинающей ты очень быстро отфутболила тех, — Виктор кивнул в сторону двери.

— Я сказала им, что встретила своего давнего друга, и попросила перенести встречу. Они согласились.

— Конечно. После такого успеха теперь ты будешь диктовать правила, а не они.

— В самом деле? — спросила Катя, приводя в порядок комнату. — Тебе понравилось?

— Конечно, — убежденно сказал Виктор. — Ты была, — он завертел в воздухе рукой, не находя нужных слов, — неподражаема. Просто неподражаема!

— Спасибо, — улыбнулась Катя.

— Можешь поэтому считать меня большим хамом, ведь я не преподнес тебе цветов. Ну что, поговорим о делах?

— Подожди о делах, — быстро перебила его Катя. — Скажи мне сначала, как там… — она запнулась, а потом закончила фразу, явно имея в виду что-то другое, — …все наши. Мама пишет мне, но она, конечно, не может всего знать.

— Да я и сам не про всех знаю, — отмахнулся Виктор. — Я же, видишь ли, живу в Москве, а сейчас прорываемся за рубеж, как ты понимаешь. Сапога вот недавно видел. Помнишь такого? Он еще все время весь в коже ходил и фолк-рок слушал, помнишь? Ну так вот, теперь в одной московской газете астрологом работает.

— Кем? — удивилась Катя.