По правде говоря, Эмилио Нери никогда не забывал это место – слишком много воспоминаний с ним связано.

Машина заехала на тротуар, все вышли и встали в тени вала, подступающего к Тарпейской скале. Всходило солнце, обещая еще один погожий весенний день. Будь транспорта немного поменьше, Нери вдохнул бы полной грудью и решил, что станет скучать по Риму.

Буччи кивком указал на черное отверстие пещеры, прикрытое сломанными воротами с древней надписью "Вход воспрещен".

– Ага, ага, – сказал Нери и нырнул в темноту. – С этим я сам разберусь. Позаботься только, чтобы он ничего с собой не принес, ладно?

– А как насчет Мики? – спросил Буччи.

– Мики? – засмеялся Нери. – Он просто глупый мальчишка. Со своим сыном я уж как-нибудь справлюсь.

Похоже, у Буччи было на этот счет собственное мнение.

– Считаешь, я веду себя глупо?

Буччи промолчал.

– Ладно. Не отвечай. Зато я скажу тебе вот что, Бруно. Я поступаю с тобой более чем справедливо.

– Конечно. Я все же хотел бы войти туда вместе с вами.

Нери не мог понять, подлинное это чувство или просто показное беспокойство? Возможно, Буччи прав. С Мики он, конечно, справится. Но если тот привел с собой кого-нибудь еще...

– Ты слышал, чтобы кто-то перебежал к Мики? – спросил он.

– Вы шутите? – засмеялся Буччи. – Неужели найдется такой дурак?

– Тогда он там один, – кивнул Нери на вход в пещеру. – Ну может быть, с Аделе. Ты серьезно считаешь, что я не справлюсь со своим собственным сыном и проституткой-женой, которую могу пришибить одной рукой?

Буччи неловко переступил с ноги на ногу.

Нери посчитал это знаком согласия.

– Убедись, что Уоллис придет сюда один и ничего с собой не принесет, – приказал он. – Я не намерен ни с кем разделять это удовольствие. Кроме того, мне нужно обсудить кое-какие семейные дела. И я не хочу, чтобы кто-нибудь это слышал.

– Считайте, я вас подстраховываю.

Нери больно ткнул его пальцем в грудь: