Дождавшись, пока Пилар выйдет из комнаты, Тео плюхнулся в кресло.

— Вот это да! Они, наверное, миллионеры.

— Не клади ноги на табурет, — приказал Дэвид.

— Но это же скамейка для ног, — возразил Тео.

— Вот именно, для ног, а не для грязных ботинок.

— Успокойся, папа. — Мэдди похлопала отца по спине. — Ты ведь как-никак главный управляющий директор.

— И то верно. — Одним прыжком в пять тысяч километров он поднялся на несколько ступенек по карьерной лестнице.

Услышав шаги, он напомнил детям, что нужно встать, но его предосторожность была излишней: когда в комнату входила Тереза Джамбелли, вставали все.

Дэвид забыл, какая она миниатюрная женщина, хотя дважды виделся с ней в Нью-Йорке. Но оба раза после встречи он уносил с собой образ величественной амазонки, а отнюдь не той изящной, стройной дамы, которая сейчас к нему приближалась.

— Добро пожаловать на виллу Джамбелли, мистер Каттер.

— Спасибо, Синьора. У вас красивый дом, и вокруг все очень живописно. Позвольте вам представить моего сына Теодора и мою дочь Мэделин.

— Добро пожаловать в Калифорнию. — Тереза едва заметно улыбалась. — Садитесь, пожалуйста. Пилар, надеюсь, ты к нам присоединишься?

— Разумеется, — сказала Пилар, входя в гостиную.

— Вы должны гордиться своим отцом и тем, чего он добился, — начала Тереза, усевшись в кресло.

— М-м… конечно.

Тео мало что знал о работе отца. Дэвид уходил утром в офис, а вечером возвращался домой. А еще ворчал на них с Мэдди из-за отметок и не умел готовить — у него вечно все подгорало, и чаще всего они ужинали заказанной по телефону пиццей.

— Тео больше интересуется музыкой, чем виноделием, — заметил Дэвид.

— Вот как? И на чем ты играешь?

— На гитаре. И на фортепьяно.

— Надеюсь, ты как-нибудь мне сыграешь. Я люблю музыку. Тебе какая нравится?