– Неинтересно. Дальше.

– Глеб Захаров, 28 лет, охранник. В список неблагонадёжных попал после того, как был замечен за употреблением инжира вне времени обеденного перерыва…

– И всё? За это попал в список?

Виктор пожал плечами.

– Да, здесь указывается, что проступок не соответствует занимаемому месту и будет рассмотрен со всей тщательностью соответствующей комиссией.

– Хм, видать, что-то интересное охраняет. Продолжай про него.

– Живёт в жилом комплексе «Фреско». Там ещё статуя футбольного мяча.

– Да, да я понял. Квартира указана?

– Тысяча двести пятьдесят четвёртая. Второе парадное.

– Живёт один?

– Здесь указано, что женат. Родители тоже живы.

Барков вздохнул:

– Жаль… Ладно, тогда сейчас постараемся не поднимать шум, оставим ему что-нибудь с таймером. А тебе, Семёнов, придётся завтра проверить, что там с ним – чтобы самому потом спокойнее жилось. И вот ещё, сможешь достать органики? Будем Виктору имидж менять.

– Постараюсь.

– Тогда встречаемся у «Фреско» завтра в восемь вечера, постарайся достать к этому времени.

– Вас понял. Пока расходимся?

– Да, давай на боковую. Завтра повеселимся, – после этих слов Барков убрал почти пустую бутылку ликёра, колбасу и поехал к себе домой. Семёнов, отправив Виктора дальше читать Есенина, пошёл в спальню.

На следующий день Барков, умывшись и плотно позавтракав, отправился на общественном транспорте к своему старому другу. Дружили они ещё со службы Баркова в горячих точках, и после увольнения Баркова Егор был единственным, кто поддерживал с ним связь, кроме, конечно, Семёнова. Немного потоптавшись на пороге квартиры, Барков всё-таки смог попасть внутрь.

– Ну, привет, – Егор по своему обыкновению принимал гостя в мундире. После обмена приветствиями и рукопожатиями они прошли на кухню

– Зачем пожаловал? – спросил Егор, заваривая чай.