Опустошенный и спокойный, Костя смотрел за корму, где пылал «Морской ястреб». Вот и еще одна страница жизни перелистнута, еще несколько товарищей покинули Срединный мир.
В Вальхалле их ждут погибшие герои, они станут биться и охотиться, а затем пировать. Таково суровое счастье тех, кого уносят на своих крыльях валькирии.
В стороне, за дрожащим муаром жаркого воздуха, показался двухмачтовый корабль с косыми парусами.
– Дромунд[62], что ли? – солидно заметил Роскви.
– Нет, – пригляделся Йодур, – это хеландия, грузовая посудина. Ну, что? Доволен?
Костя слегка вздрогнул – неужто Беловолосый знает о его задании? Фу ты, глупость какая…
– Доволен, – искренне признался Плющ.
Йодур расхохотался и зычно скомандовал:
– Поднять паруса!
Глава 38. Константин Плющ. Миклагард
Море приобрело цвет размытого сапфира, теплынь заставила варягов и викингов разоблачиться до штанов. Все были босиком и воняли изрядно, хотя и купались постоянно.
– Что это за вода? – фыркал Свенельд, влезая на борт. – Теплая, будто кто ее в котелке подогрел. Не освежиться, ничего…
Черные дельфины весело прыгали прямо по курсу, а иные плыли рядом, словно сопровождая кнорры.
Пришло время, и впереди зазеленел берег, пошел волнистой линией. А вот и Босфор нарисовался…
Костя счастливо вздохнул.
Все тревоги, все страхи и заботы отлетели, забылись, перестали быть. Впереди их ждали лишь радость и удовольствие.
Золота в трюмах хватит на всех, тем более что экипаж сократился. Конечно, жаль погибших ребят, но у северян память короткая.
Да, дескать, был такой Орм Мясоед, так что ж? Он нынче пирует в чертогах Вальхаллы и с улыбкой глядит вниз, на нас. Что ему злато-серебро, когда Мясоед сидит за одним столом с героями и богами?
Черный дромон с громадным расшитым стягом, изображавшим Богородицу, важно прошел встречным курсом. Блекло-пурпурные паруса были свернуты на косых рю[63], два ряда весел размеренно опускались, загребая воду и толкая корабль вперед.