Кривой был на месте. Привстав, он удивленно глянул на «Рарог»:

– Тут я!

– Хродгейр, – уже спокойней повторил Халег, – выручай! Моих парней окружили славины, боятся, что мы ихнего князя зарежем…

– Эйнар сбрехал! – вставил Бородин.

– Ага… – затянул Хродгейр. – Вопроса нет, выручим. Вы нам помогли, мы вам. А как же? Эй, на весла! Бьёрн, швартовы!

– Понял!

– Гребем до Глубочицы, попробуем подняться по ней хоть немного.

– Речка узкая, – сказал Халег, – но полноводная.

– Щиты поближе, луки тоже. Вперед!

Викинги и варяги загребли почти одновременно, и оба корабля устремились вперед. Славины на берегу сперва застыли, соображая, куда же направятся скедия с кнорром, а сообразив, забегали.

У Валерия создалось впечатление, что бойцы из князевой дружины не знали толком, что же им делать.

Истребить врага? А как, если вражина сопротивляется и не хочет, чтобы его истребили? До того не хочет, что готов сам тебя истребить! Стра-ашно…

В этом отношении славины напоминали европейцев – те тоже, едва завидят норманнов, сразу бегут и молятся. Не верят они, что это вообще возможно – победить страшных «людей с севера».

Между тем оба корабля свернули в устье Глубочицы и стали подниматься вверх по течению.

– Ульф! – гаркнул Кривой. – Берешь двоих и отводите кнорр в Почайну! Остальные – за мной!

Гребцы перекинули весла на берег, и викинги сбежали по ним, спрыгивая на мокрый песок.

Примерно ту же команду отдал и Халег Ведун. В итоге скедия и кнорр стали потихоньку сплавляться по реке кормой, а полтора десятка воинов организовала «сборную по фехтованию» и рванули вверх по косогору.

Валерка поспешал, несясь в первых рядах. Ему очень хотелось узнать, не припоздал ли он с подкреплением. Все ли живы-здоровы?

Отряд северян, русов и норегов вперемежку, выбежал из рощи без шума и воинственных криков. Держа мечи и секиры наготове, «сборная» ударила в тыл славинам, не слишком церемонясь с нанесением увечий и травм, несовместимых с жизнью.

– Мечи к бою! Руби!