Она стояла перед закрытой полупрозрачной дверью.
— Элис? — услышала она тихий мужской голос, который она минуту назад с таким удовольствием слушала.
Ее рука потянулась к ручке двери. Но это была совсем не ее рука. Рука Дамиана. Она будто видела его глазами. За дверью скрывалась ванная комната, в центре которой располагалась белая ванна на позолоченных ножках в виде когтистых лап. В ней лежала неподвижно девушка. Ее темные волосы касались черной напольной плитки, на которой виднелось множество капель воды. Продвигаясь все ближе к ней, Мел увидела, что вода окрашена в ярко-алый цвет, полные губы незнакомки были синего цвета и чуть приоткрыты. Сердце Мелинды сковал ледяной страх, она хотела оказаться дальше от этого места. Но она сидела в голове Дамиана и не могла сбежать. Мысли сменяли друг друга, ужасающие догадки о том, что здесь только что произошло, посылали дрожь по всему телу, руки дрожали, и приходило осознание того, что она мертва, и ничего уже не вернуть. Мел чувствовала, как Дамиан застыл, не зная, что делать дальше, как жить со всем этим, и как могло вообще дойти до такого.
Все то, что видела сейчас перед собой девушка, угнетало: она таких ужасов даже в своих самых страшных кошмарах не видела. От всего этого холодела кровь в жилах, и хотелось бежать.
Кто-то свыше наконец услышал ее молитвы, и опять знакомое головокружение уносило вихрем отсюда. Девушка и эта проклятая ванна были уже далеко отсюда.
Затем ее охватил озноб, головокружение, учащенное дыхание, будто она пробежала милю. В голове все смешалось. Она стояла, закрыв глаза, боясь открыть их, она больше, чем что-либо другое, сейчас хотела вернуться в реальность.
Сейчас никаких звуков она не слышала, кроме звука собственного бьющегося сердца. Мел медленно открыла глаза и поняла, что так и осталась стоять с рукой, обхватившей руку Дамиана чуть ниже локтя. Они так и стояли в библиотеке, и неизвестно, сколько это продолжалось, секунду или полчаса.
Она посмотрела в лицо Дамиану, и то, что она увидела в этот момент, не сулило ей ничего хорошего. Сначала, буквально на секунду, в его глазах отразился страх, затем там воцарилось смятение, быстро уступившее место злобе и гневу. Она готова была поклясться, что в его глазах она заметила искры, будто кто-то высекал их из раскаленной наковальни. На его скулах заиграли желваки, будто он из последних сил пытался держать себя в руках. Показалось, он хотел что-то сказать, но потом передумал. Затем он одним резким движением вырвал свою руку, повернулся и быстрыми широкими шагами покинул библиотеку, беззвучно закрыв за собой дверь.
Глава 12
Культурный вечер
Сидя в своей комнате, она никак не могла прийти в себя. Обхватив голову руками, и зажав ее между колен, она начала мерно раскачиваться взад-вперед. Граф уселся рядом и внимательно наблюдал за ней, навострив уши и не понимая, что с его хозяйкой. Мел подняла на него глаза, взяла его и усадила на свои ноги. Ни о каком походе в оперу она больше слышать не хотела. Голова так болела, что, казалось, еще немного и раскрошится на мелкие кусочки. Но она была уверена, что на этот раз снисхождения она не получит.
Ей срочно нужно было поговорить с бабушкой. Ведь она в последнее время напрочь обделяла ее своим вниманием, отсутствуя уже который день.
Все те сцены, что она видела, и то, что увидела на лице Дамиана, подсказывало ей, что каким-то совершенно немыслимым образом она пробралась в его голову и воспоминания, в самые потаенные уголки, вытащив наружу то, что он оберегал от чужих глаз и ушей.
За окном на Верхост опустились сумерки, из-за низких грозовых облаков погрузив комнату в полумрак. Мел так и осталась сидеть со зверьком на руках, не желая включать свет. На кресле висело платье. Рассматривать его девушка не стала. Она даже не задумалась о том, кто тот человек, который был в ее комнате и, наверняка, видел ее нового постояльца. Мелинда хотела вставить наушники в уши и отгородиться от этого, полного загадок мира, притвориться, что за последнее время с ней ничего не произошло, и не существует в природе ни Верхоста, ни отца. Но она боялась, что, когда она не отворит дверь на стук, кто-нибудь обязательно вторгнется на ее территорию и выведет за пределы комфорта в не желаемый для нее мир.
Дамиан! Дамиан… Когда он был ребенком, он убил человека. Но этому должно было быть какое-то логическое объяснение: ведь без всякой на то причины ребенок не может быть способен на такую жестокость. Каково ему жить с этим, если он до сих пор помнит это в мельчайших подробностях?! Ее не обманули чувства, которые ей подсказывали держаться от него подальше. И девушка в ванной. Она, скорее всего, покончила с собой. А что, если он был причастен к этому? И тот притон с наркотиками и женщинами. Его жизнь явно не была скучной. Но выяснять, что к чему, она была не намерена. Ей хватило того, что она стала невольным свидетелем этих, холодящих душу, сцен. Мелинде было жаль, что здесь не было интернета: ей не помешало бы немного информации.
Мелинда постоянно возвращалась мыслями к Дамиану. Должно было быть хоть какое-то объяснение происходящему, она бы уже приняла любое, лишь бы оно было. Затем она вскочила с кровати и подбежала к шкафу, начав энергично переворачивать его. На свет она извлекла спрятанное ею письмо Катарины и начала быстро его перечитывать, скользя взглядом по бумаге. И когда добралась до нужного места, медленно, почти шепотом прочитала:
— «
Девушка отвела взгляд от письма и уставилась невидящим взором перед собой.
— Боже, да что здесь происходит! — прошептала она. — Нет, Бог, наверное, давно покинул это место.
Потом закрыла глаза, пытаясь все выкинуть из головы, все мысли до одной. Может, пройдет месяц, другой, и она об этом забудет, потому что больше такого с ней не повторится. Она набрала в грудь воздуха, потом звучно выдохнула.