Я определенно был ребенком, причем явно находившимся за гранью истощения. Но я не должен был быть ребенком вообще! А кем я тогда должен был быть?..

А еще… Все настойчивее… Сознание пыталось донести до меня какую то крайне беспокоющую информацию.

Повинуясь некоему внутреннему импульсу я посмотрел вглубь засранного проулка. И в самой темной его части я увидел неясное движение.

На меня смотрят. Кто то там смотрит на меня и потихоньку, со скоростью сонной улитки приближался ко мне — понял я мысль, что пыталось втолковать мне сознание.

А еще у меня не было сил не то что бежать, но даже шевелиться. Так что, чтобы там не шевелилось… Рано или поздно, но оно подберется ко мне. И, скорее всего, это произойдет уже ночью. По всем законам подлости оно доберется до меня ночью.

Внезапно в переулке стало еще темнее и я с трудом повернул глаза в противоположную сторону от таинственного, подкрадывающегося «нечто». Со стороны звуков базара в переулок вошел какой то сухонький старикан восточной наружности, в синем, богато расшитом халате-мантии и удивленно, но весело уставился на меня:

— Ого! Так это ты так фонишь?

Дед бесцеремонно подошел и присев, осмотрел меня. После чего выпрямился и… поднял меня за шею. Одной рукой.

Дед не выглядел сильным. Скорее даже он выглядел слабым — кожа да кости. Однако движение получилось легким и естественным. И вот я уже завис перед его бормочущим лицом:

— Так ярко фонит… Но он определенно ничей!.. Просто какой то крысеныш из трущоб. Однако его до сих пор не нашли… Почему?..

Похоже моим мнением он не интересовался совершенно, пытаясь найти ответы на свои вопросы где то внутри себя.

А на меня нахлынули новые факты.

Этот язык. Я его понимал. А еще я слышал его в первый раз в жизни.

Трущобы. Тени города. Помойка. Да — это то место где я жил. Но… И это название я тоже слышал впервые!

Как такое могло быть?..

— Как тебя?.. А, впрочем, неважно. Ты идешь со мной. — пробормотал старикан придя к какому то решению и бодро зашагал в сторону звуков базара, держа меня за шею, словно утку.

И глядя назад, я видел, как в темной части переулка зажглись два глаза, провожая нас до тех пор, пока мы не скрылись за углом…