– Вы, все можете! – Засмеялся Пэт,глядя на сына и племянника.
– Сима, почему бы мальчикам не последить за Менерсом? – Поддержала идею Рафа Отилия.
– Тилли, я не против, и, скорей всего он прав, только надо быть полностью под защитой. Я не хочу, чтобы их случайно выследил этот его хозяин. – Серафиму передернуло.
– Сима, ты не думала, что это кто-то из твоих дальних недругов? – Рем был предельно серьезен.
– Думала, но, вроде бы, они все умерли…
– А, если не все.
– Да. Времени терять нельзя. – Серафима решительно поднялась со своего стула. – Надо навестить кузена. Только я полечу одна, – Золтан и Раш хотели ей возразить, но она их опередила: – Я буду под всеми прекрытиями, мои родные!
Через минуту она, совершенно невидимая, очутилась в кабинете у Менерса. Когда-то они с Вентаном правили вместе и иногда встречались. Менерс, совершенно раздавленный морально, сидел за столом, положив руки на столешницу. Голова его склонилась на грудь. Серафима видела, что он плакал.
"Ребята, с Менерсом плохо: он сидит в кабинете и плачет!"
"Видимо, понял, что шутить с ним, как и с его отцом, никто не собирается!" – Ответил Золтан
"Что делать?"
Рядом, такие же невидимые, очутились Золтан и Раш.
"Надо его забирать с собой" – Это Золтан.
"А то шуму наделает!" – Это Раш.
"Все так думают". – Добавил Золтан.
"Хорошо", – согласилась жена. – "Берем. Только тихо!"
Невидимые руки помогли новому вождю подняться со стула. Менер ошалело вращал глазами от страха. Хотел закричать, но невидимая сильная рука заткнула ему рот. Вот открылась зеркало воронки и он очутился…в Западном замке перед теми, кто ратовал за его восхождение на престол. Стали видимыми его похитители. Серафима снова села на свое место. Рафаэль подвинул Менерсу свободный стул. Он вертел головой, стараясь понять, что они хотят с ним сделать.
– Менерс, кто тобой руководит? – В лоб спросила Серафима.
– С чего ты взяла, кузина? – Он даже постарался улыбнуться, только вышло нечто жалкое.
– Править ты не умеешь, работать с записями тоже. Отцу, если и помогал, то только принести что-то с полки. Ты ничего не умеешь и кроме мотовства ничего не делал! – Голос Серафимы с каждым словом звучал грознее.