– Я что, стал троллем? Да нет же, этого не бывает. Точно не бывает! – он глянул в стенд, замотал головой и мерзость на стене повторила его движение. – Но, вот это тогда что? Да что же это? – он с силой грянул кулаком в стенд.

– Потов, ты что? С ума сошел что ли? – из ближайшего кабинета выскочила Светлана Борисовна и возмущенно воззрилась на Владислава. – Мало того, что опоздал, так ещё и вместо двери в стену стучишь! Не хулигань! И иди на место, урок уже начался.

Влас прошел мимо училки, ожидая, что она отшатнётся от запаха, который плотным, почти осязаемым облаком двигался вместе с Власом, но Светка вроде ничего не почувствовала. Сердито сверкала на него глазами, дура поганая! Последнее он прошипел себе под нос. Беззвучно, чтобы Светка не рассышала.

– Эах!! – Влас схватился за горло. Запах стал невыносимым!

– Владислав! Да что с тобой! Ты что, плохо себя чувствуешь? – Светка уже почти испугалась. Потов странно себя вёл. Совсем странно, словно удушье у него! – Тебе плохо? Иди к врачу!!!

– Нннет, всё нормально. Ссспасибо! – Влас тяжело опустился на стул, и вдруг понял, что дышать стало легче. Вонь не исчезла, но стала менее плотной.

Ничего он не помнил из того урока, благо Светлана Борисовна решила его не трогать. Он думал. И чем больше думал, тем больше ему на ум приходил тот странный сон.

– В зеркале увидишь, кто ты есть,

Запах свой почуешь наяву.

– Это вот что? Тролль и запах. Ну, да тролли пахнут, вроде. А я что? Я получается кто? Тролль? Да ну, подумаешь… Написал этим уродам уродским кто они на самом деле, – тут вонь опять нахлынула, накрыла его как приливная волна, лишила воздуха. Он закашлялся. Едва сдержал тошноту. – Это что же получается, как только я что-то кому-то говорю, или думаю, так и будет вонять?

Влас сосредоточился на том, чтобы ни про кого ничего не думать, и постепенно даже смог подышать. Так сосредоточился, что не заметил, как закончился урок, и все встали и собрали вещи. Он всё сидел, уставившись в стену.

– Потов! Урок закончен! Ты себя плохо чувствуешь? – Светлана Борисовна собралась было уже выходить из класса, но приостановилась на пороге.

– Нет, всё нормально! – Влас изобразил приторную улыбочку, потом глянул в окно и а в оконном стекле тут же отразился жутко оскалившийся тролль. – Идиотка, чё вязнет? Курица тупая! Эхсссс! – дыхание перехватило, и тошнота подступила к горлу. – Я не могу больше! Что мне делать?

И тут ясно и отчётливо вспомнилось:

– Захочешь вернуться – иди на свет,

Замёрзнешь смертельно – иди к теплу,

Тролльская шкура одета на время,

Сам себе скажешь, я так живу!

Влас с трудом смог отдышаться. Его уже не тошнило, в отражающие поверхности он старался не смотреть и изо всех сил ни о ком погано не думать и не говорить. Беда только в том, что за последнее время он так привык к тому, что можно сказать и написать любую гадость! Сказать тайно, тихо или про себя, и написать анонимно. Вроде он ничего и не делает! И вот эта привычка заставляла его жить в безумной вони, выворачивала наизнанку! Он вечером поймал себя за тем, что полез в личные странички одноклассников и уже собрался было написать очередную гадость, прошептал её, и едва добежал до туалета. Рвало его долго. Вонь никак не опускала. Матери пришлось соврать мол, наверное, траванулся, купив какой-то пирожок. Едва добрался до постели. Утром он очень надеялся, что всё прошло, но, посмотрев в зеркало, Влас обреченно вздохнул. На него опять смотрел тот же тролль.

Катерина смотрела на все метания Потова, смотрела, да и пошла к Баюну. – Может, ему уже хватит? Как ты думаешь?