— Идите вниз, — приказал он девушке и Арену.

Элемин отчаянно хотела остаться, но она понимала, что сейчас будет лишь обузой для эльфа. К тому же Сильвии и Гилберту явно требовалась помощь: трое Крадущихся и два демона теснили их. Лучница и маг поспешили вниз по лестнице.

— Иди, Элемин, иди, — великодушно разрешил глава Крадущихся. — Тебя я оставлю напоследок.

Несмотря на раненный бок, Фарлан вновь бросился в атаку. Демон без труда увернулся: теперь он был полон сил и энергии.

— Это все, на что ты способен? — разочарованно протянул герцог Лерайе.

Эльф тяжело дышал, каждый вдох давался с трудом. Он уже израсходовал запасы магии на то, чтобы заглушить боль, с каждой секундой силы неумолимо таяли. Еще несколько минут, и он упадет без сил.

Фарлан вздохнул, понимая — сейчас или никогда. Мириэль показывал ему один прием, и пусть раньше мечник отказывался пользоваться магией для получения преимущества в бою, то теперь был иной случай: никакого достоинства и совести у демона нет, раз он убил даже своего преданного последователя. Значит, Фарлан тоже имеет право нарушить законы чести.

Эльф прочитал заклинание, и рядом с ним возник его двойник. Фарлан знал, что иллюзия продержится около двух десятков секунд, поэтому действовать надо было быстро.

— Ты всерьез думаешь, что напугаешь меня столь простым трюком? — расхохотался демон.

Меж тем Фарлан уже атаковал. Двойник послушно выполнял все мысленные команды, хотя его клинок, конечно, не мог нанести никакого вреда. Демон лениво уклонялся от ударов, изредка пытаясь смахнуть иллюзию.

— Насколько же ты глуп! — закричал герцог, упиваясь своей силой.

Сейчас демон ощущал полную власть над ситуацией, и Фарлан понял, что время пришло. Эльф послал двойника вперед и, пока герцог Лерайе даже не пытался защититься от призрачного меча, сам ступил иллюзии за спину, почти слившись с ним. Лишь когда двойник почти коснулся шеи демона, Фарлан выбросил вперед руку с магическим клинком. Лезвие пронзило насквозь не только двойника — тот сразу же рассыпался в воздухе — но и грудь главы Крадущихся.

— Недурно, — похвалил герцог, задумчиво глядя на лезвие в своем теле. — И все равно этого недостаточно.

Он взмахнул когтистой лапой, и Фарлана откинуло назад. Ударившись о стену, эльф почувствовал, как теряет концентрацию над всеми заклинаниями, опутывавшими его тело: боль начала просачиваться сквозь тонкую паутину иллюзий.

— Ты всерьез думал, что жалкий проклятый способен одолеть высшего демона? — герцог медленно выпрямился и зашагал к поверженному эльфу. — Как же это наивно… и свойственно низшим расам. В который раз доказывает: по сравнению с нами, вы — ничто.

Фарлан попытался встать, опершись на магический меч. Конечности словно наливались свинцом, нестерпимая боль терзала все тело. Но сдаться он не мог, слишком многое стояло на кону.

Едва оказавшись на первом этаже, Элемин вступила в битву. Она сцепилась с одним из Крадущихся и достаточно быстро одержала победу: этот был не ровня Ламберту. Оглядевшись, лучница заметила, как очередной маг прошмыгнул в Архив — и к нему уже спешила Сильвия. Однако у наемницы получилось добраться до чародея лишь в последний момент, когда его заклинание уже было готово сорваться с пальцев. Маг дрогнул, пронзенный тонким лезвием Зефир, и магическая сила взревела, вырываясь из-под контроля. Здание Архива сотряс взрыв, на месте чародея осталось большое красное пятно, а Сильвию отбросило назад. Часть каменной стены оказалась разрушена, образовав дополнительный проход на площадь с порталом. Через эту дыру Элемин увидела, как к Архиву спешит разъяренная леди Сангвин.

— Все надо делать самой, — громко выругалась советница, оказываясь в помещении и начав перевоплощение в свой истинный облик.

Еще один высший демон! — Элемин едва сдержала стон. Она с волнением взглянула на Фарлана, но тот был поглощен схваткой с герцогом Лерайе. Судя по тому, как замедлились движения мечника, сражался он из последних сил. Нужно помочь ему… Пока Элемин думала об этом, Сильвия уже атаковала с преображенную леди Сангвин.

— Полукровка? Как удивительно, — прошипела демон. — И насколько же мерзко осознавать, что кто-то из нас предал свой род, соблазнившись слабым человеческим телом. Даже жаль, что придется убить такой уникальный образец: мне было бы крайне интересно тебя исследовать…