Воду я поднял снизу, используя стихию земли. Пришлось потрудиться, но я справился. Так что у нас в башне был нормальный душ, даже с теплой водой, которая создавалась благодаря свойствам, которые я наложил на трубу.
Когда люди оклемались настолько, что полезли с глупыми вопросами, я собрал всех и устроил новую тренировку. Заставил их всех стрелять друг в друга навыками. Вкладывать полученные очки я перед этим запретил всем. Сказал, что пусть копят до обретения стихии. Мои ученики подтвердили и наглядно продемонстрировали, какие возможности это открывает.
Алиса же застала сцену, когда половина группы больше не могла держаться на ногах. Часть из них уже отрубилась и я не будил людей. Остались самые стойкие, которые с безумными глазами кидали в друг друга навыки, как только накапливалась мана.
– Всего лишь? Кажется, они сдохли! – воскликнула женщина.
С последней нашей встречи она никак не изменилась. Только одежду поменяла, сменив её на военную форму.
– Чем сама занимаешься? Видел Германа, он сказал, что с вояками ходишь.
– Хожу, куда я денусь. Стянули все резервы сюда. Правительство начало гонку, кто быстрее прокачается.
– И как тебе, нравится с военными?
– Не очень. Я поэтому к тебе и пришла. Говорят, ты стихией наделяешь.
– Наделяю. Но не просто так.
– Цена? – нахмурилась женщина.
– Пойдем, отойдем, – глянул я на толпу.
Когда спустились на этаж ниже, я создал вокруг нас щит, чтобы скрыться от любопытных глаз и ушей.
– Условия для всех – полное служение моему клану и мне. Тебе я готов стихию на других условиях дать. Клятва о ненападение на меня и отказ обучать других, если достигнешь звания мастера.
– Ну, условия не то, чтобы шикарные, но понятные. Что нужно сделать?
– Ничего. Я тебе её просто так передам.
– А как же пять очков навыков?
– Считай, это подарок, – улыбнулся я.
Алиса тот редкий человек, который хорошо относился ко мне. Я с ней не раз ходил в рейды, вместе пахал. Девушка прикрывала нас, спасала, так почему бы не пойти ей навстречу? А сюда я её притащил, чтобы никто не подумал, что стихию можно получить на халяву.
– Готова? – спросил я, когда она принесла клятву.