— Я в академию, все вопросы будете решать с моим заместителем.
Градоправитель, на вид простодушный толстяк, а на деле тот ещё хитрый лис, засуетился:
— Так, ваше магичество, идти-то аж на край города, давайте, мой сынок вас на санях отвезёт? Вон стоят, мы ж инструмент на них привезли.
Не дожидаясь ответа, он окликнул тут же орудующего лопатой подростка. Услышав, что нужно делать, тот обрадовано отшвырнул орудие труда и подвёл к ректору запряжённого в сани огромного лохматого жеребца.
Горхинские тяжеловозы, порода лошадей, выведенная в графстве, как нельзя лучше подходили к местным условиям, но кротостью нрава не отличались. Нейл Барра с осторожностью глянул на вороного жеребца, тот ответил тем же. Похоже, решив, что этот пассажир не тяжелее лопат, а пробежаться, не так плохо, конь фыркнул и даже нетерпеливо тряхнул головой.
— Благодарю, — кивнул градоправителю ректор, усаживаясь в сани.
Добрались они быстро и до самых ворот, похоже, конь и впрямь застоялся и радовался движению, да и курсанты очистить дорогу успели. Рей Стоун поджидал перед пропускным пунктом, расхаживая туда-сюда.
На непокрытых каштановых волосах оседали снежинки, припорашивая словно сединой, ресницы заиндевели, щёки раскраснелись, кожа на носу и над ним слегка побелела, ярче выделяя единичные веснушки. В окружающей обстановке эти веснушки являлись практически единственным доказательством, что весна существует и, как бы, уже наступила.
При виде заместителя, Нейл Барра, почувствовал, как разрастается тревога. Соскочив с саней и взмахом руки отпуская сына градоначальника, ректор быстрыми шагами подошёл к коменданту и спросил:
— Неужели не одна крыша рухнула, а две или три?
— Ещё и крыша? — вытаращил на него и без того большие карие глаза комендант и резко обернулся, лихорадочно осматривая виднеющиеся за оградой здания.
— Разве не казарма обвалилась? — в свою очередь удивился ректор.
— Нет, засветилась башня Призыва, — сказал комендант, с опаской косясь на ректора и отслеживая реакцию.
— А, всего лишь… — начал ректор, и тут до него дошло. — Что?!
— Через неделю наш мир призовёт представительниц миров: Земля, Нимфея, Великолесье, Норман, Великая степь, — оттараторил комендант.
Нейл Барра замер, чувствуя, как выбивает воздух из груди, как отливают от лица краски, как замирает и сразу начинает бешено колотиться сердце. Недавнее прошлое, накрыло, словно ледяной душ.
Именно сносящие напрочь голову чувства к одной из попаданок прошлого призыва заставили его бежать из столицы в глушь. Можно, конечно, сказать, что там он был всего лишь деканом, здесь же вступил в должность ректора, но себя не обманешь. Это было именно бегство от поражения и проблем. Прекрасная своенравная фея с Авалона предпочла другого, и Нейл Барра отступил. А чтобы не натворить дел из-за взрывного характера, уехал, надеясь выкинуть крылатую красавицу из головы. И ведь почти получилось!
Новоиспечённый ректор, разумеется, слышал, что из закрытых военных академий Горхская не на самом лучшем счету, но действительность превзошла самые худшие ожидания. Расхлябанность и разгильдяйство всего состава, начиная от первокурсника и заканчивая деканами, достигли потрясающего размаха. Дисциплина? Не, не слышали. Воинская присяга перед выпуском? Да когда ещё тот выпуск.
Бюджет же, напротив, был ужат до минимума. Предшественнику Нейла Барры оказалось проще латать дыры — в прямом смысле тоже — собственными силами, чем писать рапорты и прошения в Королевский военный совет, в ведомстве которого военные академии и состояли.
Вся академия, да и городок, где она располагалась, представились Нейлу болотом. А ведь за некоторое время до назначения, пристраивая в эту академию младшего брата, не особого любителя дисциплины, он даже радовался. К слову сказать, косвенной виновницей срочного перевода брата из обычной магической академии в закрытую военную явилась всё та же попаданка фея, ставшая для семейства Барра роковой.