Глава 3. Путь в горах

К вечеру вокруг сомкнулись горы, и если не видеть тоненькую тропку, то и не понять, откуда мы пришли. Путь был исхожен лазутчикам и подготовлен к переходам. Нас привели на неровную площадку, где под камнями у леоссцев был схрон с провизией и одеялами. Нам кинули два одеяла, загнали в угол пятачка, выдали баклажку воды и несколько кусков хлеба, и окружили тревожными артефактами. — Лейтенант, женщинам тоже нужно… — я ткнула пальцем в леоссца, который бесстыдно устроился над обрывом, хоть и спиной к нам, но было понятно, каким делом он занят. — Столько мороки с этими бабами, придется побольше с Мирио содрать, — пробормотал лейтенант по-леосски. Я ждала, не выказывая ничем знания языка. Лейтенант осмотрел валуны над нами и перешел на шалпийский. — Быстро, пока светло, за тот камень по одной.

Подсаживая друг друга, помогая забраться и спуститься, мы посетили "туалет".

Женщины единогласно посчитали меня за главную. А ведь на самом деле только селянка была моложе меня! Хорошую личину я сделала, удобную.

Мы устроились на одеялах, прижавшись друг к другу для тепла, укрывшись жакетами и шалями, у кого что было. Ночью в горах холодает.

У меня была слабая надежда, что когда придет помощь, пассажиры укажут, куда нас увели, и нас нагонят… Но пока приведут войска, пока разыщут тропу, мы уйдем далеко. Иногда леоссийцы перекрывали проходы валунами на выдолбленных в скалах желобах. Нет, нас не найдут. Придется спасаться самой. Я клялась лейтенанту дойти с ними до столицы, но оставаться в столице я никому не обещала.

На третий день я заметила, что вдова исподтишка озирается. Той ночью я постаралась улечься рядом с ней и тихо зашептала: — Ты бывала здесь?

Она вздрогнула, скосила глаза на других женщин и прошептала в ответ: — Мне кажется, я узнаю места. Я немного умею ходить по горам. Завтра мы будем идти недалеко от горного селения, где живет дальняя родня. Мне было пятнадцать, когда мы у них гостили. Луна светит полночи, успею отойти от лагеря, а потом спрячусь и днем дойду. Но леоссцы ставят тревожные артефакты, стоит мне выйти на границу, поднимется вой.

В ее тоне звучало отчаяние. Я тихо положила руку ей на плечо: — Если это все, что тебя останавливает, не волнуйся. Магтефакторы и без магии многое могут. Мне бы только материалов найти разных. У тебя нет шелка? Еще хорошо бы кусочки твердого дерева и костяной гребень. У меня есть один, но этого мало. И если есть игла… — Я дам шелковый платок, гребень и иголку. На жакете пуговицы из дерева, подойдет? — компаньонка повернулась к нам. Мы испуганно замолчали. — Не бойтесь, не выдам. — Спасибо, — вдова смутилась. — Может, хочешь со мной уйти? — Нет, я не пройду по горам. Да и в Шалпию мне возвращаться не стоит.

Селянка завозилась: — Что трещите как сороки? Есть у меня игла и деревянный гребешок. Еще зеркало с красивой крышкой, от матери осталось. Завтра все дам, спать ложитесь.

Наутро по дороге мы разговорились. Компаньонка отрабатывала долг семьи. У ее родителей шестеро детей. Сестра заболела, на долгое и дорогое лечение одолжили денег у старой грымзы. Семейству угрожала потеря дома, и Леона, как звали компаньонку, предложила отработать долг. Ей предстояло провести у грымзы еще пять лет, а там Леона осталась бы бесприданницей-перестарком, и кроме как работать компаньонкой или гувернанткой, другой жизни у нее не было. — Но если ты не вернешься, твоя семья все равно останется должна. — Нет, — хитро улыбнулась Леона. — Я наскребла денег на хорошего законника, и он составил договор, по которому, если что со мной случится при работе на грымзу, долг считается выплаченным. Законник записал дюжину строк, что может произойти, и похищение тоже было, я помню. — Но все же, тебя продадут в рабство. — Меня продадут наложницей. Думаешь, компаньонкой у грымз лучше? Может, хоть детей заведу.

Марша тоже не ждала от жизни в Шалпии ничего хорошего. После смерти отца мачеха быстро вышла замуж, и падчерице не нашлось ни приданного, ни угла в доме. Парень, что с ней гулял, женился на другой, которая перевезла в дом к свекрови большой сундук. От тоски девочка подалась на заработки в город, хоть и понимала, как это опасно для селянок. Когда она услышала про юг, то рассудила: даже если ее купят как служанку, хуже не будет.

Вот так живешь, ругаешь судьбу за проклятие и за дядюшку-заговорщика, а потом узнаешь, что тебе, оказывается, очень и очень повезло.

Когда начало темнеть, и леоссцы остановились на ночлег, мы вчетвером перебирали женские штучки. Для леоссцев выглядело, что женщины совершают вечерний туалет и болтают о своем, о женском. Я же рассматривала все, что подруги по несчастью вывалили на одеяло, и раскладывала на четыре кучки.

Антимагический браслет не дает магии выходить за пределы тела. Но зрение магтефактора этого и не требует. Я прекрасно видела нити магии, хоть и ни одного плетения создать не могла. Магзеркалам чары и не нужны. Их дело — отразить чужой поток магии и направить в другое место, а для этого нужно правильно сложить несколько вещей и поставить в нужную позицию.